И все же не стоило ей оставлять Доди Сандерс одну. Девушка, конечно, держалась, но возможно, под спокойствием маскировался шок и страх. Конечно, сказывалось и действие наркотика. Но вроде бы Доди вела себя адекватно.

«Вам не нужно ждать. Я не хочу, чтобы вы ждали».

«Я не знаю, правильно ли оставлять тебя одну, дорогая».

«Я пойду к Энджи. — Доди даже чуть оживилась при этой мысли, хотя слезы продолжали течь по щекам. — Она пойдет со мной искать папу. Да, мне нужна Энджи».

По мнению Джулии, если Энджи Маккейн здравомыслием и превосходила эту девушку, то ненамного. Доди же унаследовала внешность матери и, к сожалению, ум отца. Но Энджи была ее близкой подругой, а если кто и нуждался в тот момент в настоящей подруге, так это Доди Сандерс.

«Я могу пойти с тобой…» — Но не хочет. И Джулия поняла, что Доди, пусть и накурившаяся травки, скорее всего это заметила.

«Нет. Идти-то несколько кварталов».

«Что ж…»

«Миз Шамуэй… вы уверены?.. Вы уверены, что моя мама?..»

С большой неохотой Джулия кивнула. Подтверждение она получила от Эрни Кэлверта, который сообщил ей номер, нарисованный на хвосте самолета. И еще он кое-что отдал ей — вещь, которую полагалось отнести в полицию. И Джулия так бы и поступила, если б не ужасная весть о смерти Герцога Перкинса и известие, что его место занял некомпетентный проныра Рэндолф.

Эрни отдал ей окровавленное водительское удостоверение Клодетт. Оно лежало в кармане Джулии, когда та стояла на крыльце дома Сандерсов, и в кармане оно осталось. Она собиралась отдать удостоверение Энди или этой бедной, с всклоченными волосами девушке в надлежащее время… но не в тот момент.

«Спасибо вам. — Голос Доди переполняла грусть. — А теперь, пожалуйста, уходите. Я не хочу показаться невоспитанной, но…» — Она не закончила фразы. Просто закрыла дверь.

И как поступила Джулия Шамуэй? Подчинилась команде потрясенной горем двадцатилетней девушки, возможно, обкурившейся до такой степени, что она не могла полностью отдавать себе отчет в своих действиях.

Но в эту ночь у нее хватало и других дел. Горас. Газета. Люди могли смеяться над черно-белыми, с крупным зерном, фотоснимками Питера Фримена и обстоятельным освещением в «Демократе» таких важных местных событий, как вечер «Волшебные танцы» в средней школе. Они могли говорить, что польза от газеты только одна — хорошая подстилка в кошачьем туалете. Но на самом деле люди нуждались в местной газете, особенно в такой час беды. И Джулия намеревалась приложить все силы к тому, чтобы завтра жители города получили свою газету, пусть ради этого ей пришлось бы бодрствовать всю ночь. И наверное, так оно и произойдет, потому что оба ее штатных репортера скорее всего уехали из города на уик-энд.

Джулия обнаружила, что ей просто не терпится приступить к решению этой непростой задачи, и печальное лицо Доди Сандерс начало уплывать от ее мысленного взора.

Горас с упреком посмотрел на Джулию, когда та вошла в дом, но ни свежих влажных пятен на ковре, ни маленького коричневого подарочка под стулом в прихожей (магической точкой, как он полагал, невидимой для человеческих глаз) не обнаружилось. Она застегнула поводок на ошейнике, вывела пса из дома, терпеливо подождала, пока он справлял нужду у его любимой канализационной решетки, неустойчиво при этом пошатываясь. Горасу исполнилось пятнадцать лет, для корги более чем почтенный возраст.

Пока он занимался своими делами, Джулия смотрела на белый световой пузырь на южном горизонте. Для нее он словно сошел в реальный мир из какого-то фантастического фильма Стивена Спилберга и вроде бы теперь прибавил в размерах. А еще она слышала стрекотание вертолетов, тихий, но постоянный звук. Даже увидела силуэт одного из них, пересекающего яркую арку. И сколько же понаставили там прожекторов? Наверное, северная часть Моттона напоминала зону высадки десанта в Ираке.

Горас лениво нарезал круги, вынюхивая идеальное место, чтобы завершить ритуал по удалению отходов жизнедеятельности организма, и исполняя всегда популярный собачий танец — какаданс.

Джулия воспользовалась моментом, чтобы попытаться позвонить по мобильнику. Она услышала пиканье набираемых цифр… и, как обычно в этот вечер, наступила тишина.

Мне придется печатать газету на ксероксе. То есть максимум семьсот пятьдесят экземпляров.

«Демократ» не печатался в Честерс-Милле уже двадцать лет. До 2002 года Джулия каждую неделю отвозила макет в типографию «Вью принтинг», расположенную в Касл-Роке, но теперь обходилась без этого. Во вторник вечером отправляла сверстанные страницы по электронной почте, а следующим утром, к семи часам, тираж (каждый экземпляр, аккуратно запечатанный в пластик) привозили из «Вью принтинг». Джулия, которая начинала с карандашной правки и отпечатанными на машинке текстами, все это воспринимала как волшебство. И как и ко всему волшебному, относилась с некоторым недоверием.

Сегодня недоверие оправдалось. Она по-прежнему могла отправить сверстанные страницы газеты во «Вью принтинг», но никто не привез бы готовый тираж ранним утром следующего дня. Джулия предполагала, что к утру никому не удастся приблизиться к административной границе Честерс-Милла на пять миль. С любой стороны. К счастью для нее, в комнате, которая раньше использовалась как типография, стоял отличный большой генератор, копировальная машина работала как зверь, а в кладовой лежало более пятисот пачек бумаги по пятьсот листов в каждой. Если бы Джулии удалось еще и найти Пита Фримена, чтобы он ей помог, или Тони Гуэя, который писал о спорте…

Горас тем временем наконец-то занял исходную позицию. Когда покончил и с этим делом, Джулия отправила результат в маленький зеленый пакет с надписью «Собачьи какашки» и задалась вопросом: как бы повел себя Горас Грили в обществе, в котором подбирание собачьего дерьма из придорожной канавы не просто ожидалось от добропорядочного члена этого общества, но требовалось по закону. Решила, что он бы застрелился.

Заполнив мешочек и завязав его, Джулия вновь попыталась позвонить. С тем же результатом.

Она отвела Гораса в дом и покормила его.

Ее мобильник зазвонил, когда она застегивала пальто, чтобы поехать к барьеру. Фотоаппарат висел у нее на плече, и она чуть не уронила его, роясь в кармане. Посмотрела на дисплей и вместо полоски цифр увидела слова «НОМЕР СКРЫТ».

— Алло? — И вероятно, что-то необычное прозвучало в ее голосе, поскольку Горас, выгулянный и накормленный, а потому совершенно подготовленный к ночной экспедиции, навострил ушки и с некоторым недоумением уставился на нее.

— Миз Шамуэй? — Мужчина. Говорит отрывисто. Официально.

— Миз Шамуэй. С кем я говорю?

— Полковник Джеймс Кокс, миз Шамуэй. Армия Соединенных Штатов.

— И с чего я удостоена такой чести? — Джулия услышала сарказм в собственном голосе, и это ей не понравилось — непрофессионально. Но она испугалась, и сарказм всего лишь маскировал ее страх.