Вскоре он свернул в дворовые лабиринты высотных домов, покружив по ним, подъехал к лесополосе, темнеющей на фоне ночного, но заревого неба большого города.

– Все что мог сделал! – умоляюще сложив на груди руки, воскликнул он.

Данила вышел из машины, осмотрелся. Джипа нигде не было. Значит, от погони они оторвались. Тогда зачем им нужно в лес?

Но джип вынырнул из темноты, когда он обратно садился в машину.

– Твою мать!

Он схватил Риту за руку, выдернул ее из салона.

– Бегом! Бегом!

«Форд» с визгом взял с места в карьер, а они побежали к лесу, перепрыгнув через низкий забор из сетчатых секций.

– Стоять, падлы! – донеслось вслед.

– Куда ты меня тащишь? – захныкала на ходу Рита.

– Сама бежишь!

– Могу остановиться!

– Попробуй!

– Ну, не-ет!

К счастью, бежала она быстро. А для Данилы лес – открытая книга, которую он мог читать даже в темноте.

У волка есть тропы, по которым он передвигается из места в место по своей территории. Однажды Данила задался целью исследовать их и выяснил, что из точки «А» в точку «Б» нет пути короче и, главное, легче. Волки обладали врожденной интуицией, которая помогает им находить путь наименьшего сопротивления – и даже не важно, на чьей территории, на своей или чужой.

Он и сам обладал волчьим чутьем, которое настающая ночь лишь усиливала. Он легко бежал по ночному бездорожью, увлекая за собой Риту, предупреждая, где нужно быть осторожной, где на пути может попасться торчащая из земли коряга. Он же выбрал куст жимолости, под пышным покровом которого можно было спрятаться от преследования. Слишком вымоталась Рита, чтобы продолжать движение.

Зато уральские громилы бегали отменно. И направление, которым прошли бегуны, выбрали безошибочно. Правда, куст, за которым они укрылись, парни проигнорировали, двинулись дальше. Бежали они плотно, вся четверка держалась компактно и настороженно, что делало ее практически неуязвимой.

– Как они меня нашли? – шепотом спросила Рита, когда гроза прошла мимо.

– Так же, как и я. Через измайловскую гостиницу. Осторожней нужно было быть...

– Я не подумала...

– И колье стащила, тоже не подумала?

– Извини.

– Я это уже слышал.

– Ты же меня не убьешь?

– Не мешало бы...

– Я знаю, что нет... Ты же должен меня защищать. Они меня убить хотят, ты должен меня спасти...

Данила и сам понимал, что может случиться с Ритой, если она попадет в руки гангстеров. И наступившая ночь уже начала давить на контуженное сознание. Ему вдруг стало стыдно за свое поведение. Он же ночной волк, и ему не пристало бегать как зайцу от обнаглевших шакалов. А он прячется от них, поджав уши... Они хотят убить Риту, они могли бы убить его самого, а он позволяет им владеть ситуацией. А ведь у него есть пистолет, и в обойме даже не восемь, а целых десять патронов. И пули боевые...

– Я тебя спасу!

Он должен был сказать это шепотом, но в сумерках сознания не заметил, как произнес в полный голос. Мало того, клацнул затвором, загнав патрон в патронник. А у кого-то из преследователей оказался очень тонкий слух.

Не прошло и минуты, как со стороны, в которой они скрылись, донесся шорох листвы и топот бегущих ног. Но Данила уже находился в положении для стрельбы с колена. Пистолет на двух руках вынесен вперед.

Он умел находить цель интуитивно, так же переносить огонь на следующую. Но первого преследователя он поймал на мушку, стремительно и цепко загнав ее в прорезь прицела. Бах-бах!.. И снова два выстрела слились в один... И еще, и еще...

Последним умер гангстер Леша. Данила нарочно выбрал его на закуску, потому что у парня не должно было быть пистолета. О том, что ему пришлось убить безоружного, Данила пожалел чуть позже, когда ночь слегка разжала свою кровожадную хватку...

Данила внимательно осмотрел колье. Все двенадцать камней были на месте, правда, два и них слегка оцарапаны – результат небрежного хранения. И еще на застежке он обнаружил корявую, видимо, самодельную гравировку – то ли знак бесконечности, то ли цифра «восемь». Уж не из-за этого ли она кололась – и Лена из-за этого сняла колье с шеи, да и Зайка жаловалась. Как бы то ни было, драгоценная безделушка снова вернулась к нему.

– Еще раз возьмешь, убью! – строго глянув на Риту, пригрозил парень.

Они сидели в летнем кафе недалеко от Садового кольца. Глухая ночь над Москвой, прохладно, людей за столиками раз два и обчелся, официанты едва не валятся с ног от усталости. Но им некуда было идти.

Они выбрались из леса, вернулись на квартиру, которую снимала Рита, но только с тем, чтобы она забрала свои вещи. Оставаться здесь было опасно. Неизвестно, сколько людей Артур пригнал в Москву. Кто его знает, может, где-то на подходе был еще один боевой бандитский экипаж. А погибшие бандиты перед смертью могли сообщить этот адрес.

Покинув квартиру, они отправились на вокзал. Рита хотела оставить его в зале ожидания, чтобы самой отправиться в камеру хранения, где, как он и предполагал, находилось украденное колье. Но Данила не позволил себя перехитрить, пошел вместе с ней, и, едва она открыла ячейку, сунул туда руку, вынул сумку со всей ее добычей. Деньги он не взял, но драгоценная собственность тут же перекочевала к нему в карман. Только тогда с легкой душой он позволил себе сделать небольшую остановку в кафе.

– Не возьму, – мотнула головой Рита.

– Возможности не будет, – усмехнулся он. – Сейчас ты пойдешь в одну сторону, я в другую. Знаешь, как расходятся в море корабли.

– Я знаю, как расходятся муж и жена.

– Это ты загнула.

– Ты спал со мной, – страдальчески скривилась она.

– Да, тогда считай, что я не порядочный человек и не должен на тебе жениться...

– Сволочь ты.

– Не зли меня.

– Ох, извини. Совсем забыла, что ты у нас крутой! Еще замочишь ненароком!

– И замочу.

Данила поднялся, взял со стола стакан с соком и вылил ей на голову.

– Обтекай!

– Скотина! – выпалила она вслед.

Но кому она интересна, чтобы ее слушать?

Он поймал такси, назвал адрес, который до сих пор хранил в самой надежной и желанной ячейке сознания.

Большая Филевская улица, высотный элитный дом с огромными эркерными балконами, чем-то похожий на высокое пирожное с белым кремом в светло-коричневой шоколадной глазури. Высокая ограда из железных прутьев с кованым орнаментом, пластиковая будка, опущенный шлагбаум.

– Дальше хода нет, – устало сказал таксист, останавливая машину перед ним. – Если ты, конечно, здесь не живешь.