— Видел. Он обычно совершал обходы территории.

— Вы считаете, что человек с такой комплекцией и ростом мог отобрать пистолет у вашего бывшего шефа?

— Не знаю. Я слышал, что Алексей Владиленович упал и выронил оружие. В таком случае охранник мог его забрать.

— Вы часто ездите в загородный дом после случившегося?

— Ни разу не ездил. Тамара там появляться не хочет. Я ее понимаю. Даже когда следователи позвали, она не смогла. Иногда Слава еду ей привозит, но она все отсылает обратно. Наверное, будет продавать этот дом.

— Вы никого не подозреваете?

— Только охранника, которого арестовали. Его фамилия Хасмамедов.

— Да, я знаю. Никого из окружения Монахова?

— Нет. Не думаю. Никого.

— Спасибо за разговор, — сказал Дронго, пожал ему руку на прощание, выбрался из автомобиля и зашагал к своей машине.

В загородный дом они приехали с большим опозданием. Их долго не пропускали, проверяли документы, позвонили сначала Александре Львовне, а затем и старшему Монахову. Только получив согласие Сергея Владиленовича, охранники наконец-то пропустили визитеров в поселок.

Слава ждал у дома. Это был тощий, довольно высокий, нескладный парень с каштановыми волосами и немного вытянутым лицом. Он был одет в брюки и пиджак не по размеру, явно ему маловатые, словно успел вырасти за последние несколько месяцев.

Дронго кивнул ему в знак приветствия.

— Это вы и есть эксперт? — уточнил Слава.

— Да. Меня обычно называют Дронго. Александра Львовна в доме?

— Да. Она тоже вас ждет. Ей уже звонили и предупреждали, что вы приехали.

— Тогда давайте пройдем в дом, — предложил Дронго.

В коридоре мужчины увидели Александру Львовну в белом фартуке. Из кухни доносились приятные запахи домашней выпечки.

— Пирог сделала, — сообщила Александра Львовна. — Хотя знаю, что напрасно старалась. Слава отвезет его Тамаре Георгиевне, а она опять оставит еду нетронутой. Я вообще в толк не возьму, почему получаю зарплату, если в моих услугах никто не нуждается.

— Вы должны понять эту женщину, — сказал Дронго. — Ей очень тяжело появляться здесь, в доме, после того как убили ее мужа и она потеряла ребенка. Я думаю, что Тамаре вообще не хочется вспоминать про этот дом.

— Наверное, вы правы, — согласилась Александра Львовна. — Но все равно это ее дом. Она должна будет рано или поздно сюда приехать. В спальне еще остаются ее вещи — платья, обувь, сумочки. Я, конечно, убираю, но она должна будет сама разобрать все вещи. У нее там еще остались в тумбочке две пары дорогих сережек. Нужно было их убрать куда-нибудь, чтобы не пропали. Но я не знаю, как сейф открывать. А держать в доме, когда здесь столько чужих людей ходит, тоже неправильно.

— Вам не сказали код сейфа? — спросил Дронго.

— Нет, не сказали. Сейф был открыт, когда Алексея Владиленовича убили. Они потом оттуда все забрали. Там и деньги лежали. Две большие пачки. Разные документы. Следователи все вынули, дверцу потом закрыли, а мне код не сказали. Я ничего не спросила, считала тогда, что нельзя лезть в это дело. А сейчас думаю, что напрасно не поинтересовалась.

— Вы уже говорили мне про деньги, которые забрали следователи, — напомнил Дронго. — Давайте пройдем в кабинет, и я постараюсь открыть сейф, — предложил он.

— Вы знаете код? — удивилась женщина.

— Не знаю. Но догадываюсь.

— Там такая система, что если вы три раза неправильно набираете код, то замок сразу блокируется на двадцать четыре часа. Мне так следователи говорили. Но тогда дверца сейфа была открыта.

— Посмотрим, — сказал Дронго.

В кабинете он подошел к окну. Да, с улицы можно было легко сюда влезть, потом спрыгнуть обратно и побежать в другую сторону.

Он обследовал стену рядом с окном. Вот отверстие, проделанное пулей. Она ударила с некоторым наклоном.

«Нужно внимательно изучить все это, прикинуть, откуда был произведен выстрел, — подумал Дронго. — При этом надо учитывать, что Алексей Монахов лежал в противоположном углу кабинета».

— Вы тоже прыгнули в окно? — спросил он, поворачиваясь к Славе.

— Да, — сказал тот. — Но я быстро подвернул ногу и упал.

«У него такие длинные, нескладные конечности, что в этом нет ничего удивительного», — подумал Дронго.

— Вы хотели открыть сейф, — напомнила Александра Львовна.

Дронго подошел к книжной полке, легко отодвинул ее в сторону. Он посмотрел на дверцу сейфа. Кажется, в новом фильме про Шерлока Холмса тот угадал код замка по жировым отложениям на нем. Но в этом случае можно было перепутать порядок цифр. Нужно знать код. Здесь он четырехзначный. Значит, комбинаций может быть девять тысяч девятьсот девяносто девять. После третьего неправильного набора кода замок блокируется на сутки.

— Так вы знаете код или нет? — нетерпеливо спросила Александра Львовна.

Она уже сожалела, что разрешила пройти сюда этому непонятному сыщику.

— Кажется, знаю, — сказал Дронго и набрал четыре цифры.

Дверца открылась.

Слава улыбнулся и ошалело помотал головой. Александра Львовна кивнула в знак одобрения.

Только затем она осознала, что именно сейчас произошло, нахмурилась и сердито спросила:

— Как вы узнали? Кто мог вам подсказать? Ведь, кроме самого хозяина, код не знал никто. Даже Тамара Георгиевна. Может, следователи были в курсе?

— Они вряд ли стали бы делиться со мной такой информацией, — с улыбкой проговорил гость.

— Тогда как вы узнали? — продолжала настаивать упрямая женщина.

Было заметно, как ее взволновало подобное поведение эксперта.

— Четыре цифры, — пояснил Дронго. — Ноль восемь ноль два. Это дата рождения его дочери.

— Правильно, — сказала Александра Львовна. — Она родилась восьмого февраля. Все верно. Я и сама могла догадаться. Он и должен был выбрать эту дату. Все очень просто. Вы же сообразили.

— Сделать это было нетрудно, — подтвердил Дронго. — В подобных случаях мужчины обычно используют даты рождения своей любимой жены либо дочери. Мышление у многих людей довольно стандартное. В этом нет ничего удивительного. Кстати, скажите, Слава, что вы делали прямо перед убийством?

— Мы сидели на кухне с Александрой Львовной, когда услышали выстрелы, — ответил тот.

— Один выстрел?

— Нет. Два. Первый был громкий, а второй — гораздо тише. Ваза разбилась. Дверь хлопнула. Мы услышали шум.

— Что было потом?

— Мы просто замерли и смотрели друг на друга, тут же услышали, как в кабинет бегут Мила Левшова и Дмитрий Апрелев. Девушка закричала, и тогда мы тоже бросились туда.