Они не разговаривали. Слышно было лишь громыхание костей, стук камней и пешек. Каждый сбил по шесть пешек противника, но король Драккайнена находился в худшем положении. Ему досталась пара красных камней, которые он держал в резерве – «лед» и «болезнь коней», а также два черных, заблокировавших один из его отрядов. Воронова Тень вытягивал только красные и уже подсобрал из них немалую коллекцию.

Цифрал подбросил ему пару возможных стратегий на основе анализа движений Вороновой Тени, приняв за условие, что все камни судьбы у того будут обладать наибольшими и при этом неполезными для ходов Странника возможностями.

Стрела правды стала неторопливо проворачиваться, указывая одним из своих концов на Драккайнена. Воронова Тень нахмурился, но потом что-то произнес – и кристалл повернулся в его сторону, а потом начал свободно вращаться, указывая попеременно то на одного, то на другого. Так продолжалось до конца игры.

Вуко применил одну из своих систем и в результате на какое-то время получил контроль над серединой доски ценой четырех меньших пешек, принудив противника использовать три камня.

А потом решил, что хватит, и преднамеренно совершил несколько ошибок, чтобы проверить, заметит ли это Воронова Тень. Заметил. В ответ Драккайнен отплатил несколькими болезненными атаками и принудил карлика использовать два камня – «черный огонь» и «огненную стрелу», после чего проиграл, с полным осознанием того, что делает.

Воронова Тень выпрямился, хрустнул пальцами и сделал глоток-другой пива.

– Легкие деньги, – сказал, ссыпая монеты в свой кошель. – Играем еще? Хочешь отыграть свое серебро?

– Нет. Сыграем на кое-что другое.

– На что?

– На вопрос. Если выиграю, ты ответишь мне на вопрос. Если проиграю, получишь марку серебром. Ответишь искренне, – он протянул ладонь и придержал крутящийся кристалл. – Я буду знать. Ты повесил стрелу правды.

Воронова Тень задумался на миг:

– Согласен.

– Вылей немного пива на землю и возьми Хинда в свидетели.

Воронова Тень фыркнул:

– И что оно даст?

– Сделай как говорю.

Снова начали играть.

На этот раз Драккайнен ходил увереннее. Рассчитал три независимые стратегии: одну – на продвижение собственного короля, одну – на убийство короля Вороновой Тени и одну – на блокирование его посреди поля. Теперь он перепрыгивал от одной к другой, реализуя их в зависимости от ситуации на доске. Воронова Тень наверняка мошенничал – и кидая кости, и вынимая вслепую камни. Стрела правды дергалась как безумная.

Драккайнен выиграл быстро и безжалостно, атакуя короля противника, прижатого к краю поля, после чего налил себе еще пива, придержал дрожащий кристалл и лучисто улыбнулся.

– Теперь я спрошу.

– Минутку, – прервал его Воронова Тень. – А если я чего-то не буду знать?

– Тогда ты скажешь, что не знаешь, но скажешь, как оно, по твоему мнению, может быть.

– Один вопрос – один ответ.

– Хорошо. Слышал ли ты, где может быть чужой Песенник с рыбьими глазами, называемый Акен, или высокий наглый старикан с длинными серебристыми волосами и рыжей бородой, которого зовут Олаф Фьоллсфинн, или очень высокая, гибкая женщина с короткими волосами цвета соломы по имени Ульрика Фрайхофф, или невысокая полная женщина с черными кудрявыми волосами, Пассионария Калло? У всех у них глаза как у слепцов, но все они зрячие. Плохо говорят на знакомых языках, и они – странные. Кажутся молодыми и зрелыми одновременно. Их могут принимать за Песенников, но и за безумцев. У них есть странные предметы, и они странно себя ведут. Вопрос звучит: слышал ли ты, где эти люди могут находиться?

– Я слышал разные рассказы о странных людях. Часть из того – сказки. Часть – не касается тех, кого ты ищешь. Возможно, я слышал о высоком худом Песеннике со слепыми глазами и волосами как уголь. Но видели его то здесь, то там. Во многих местах, но никогда не на одном и том же. Якобы был он Деющим. И эти истории – всегда страшные.

– Почему?

– Один вопрос – один ответ.

– Я не задаю нового вопроса. Спрашиваю о твоем ответе, поскольку я его недопонял.

– Как ты там говорил, «соуф юст»? Играем дальше?

– Играем.

На этот раз Драккайнен проиграл. После яростной схватки, но окончательно и без малейших сомнений. Потерял короля за два поля перед замком. Сунул руку в мошну и принялся, не глядя, отсчитывать деньги.

– Нет, – сказал Воронова Тень. – Я выиграл свой вопрос.

Придержал стрелу правды и заглянул Драккайнену в глаза:

– Ты ищешь этих чужеземцев. Что сделаешь, когда их найдешь?

– Заберу их отсюда. Заберу домой.

– А если они не захотят идти с тобой?

Вуко замер на миг:

– Как они могли бы не хотеть? Они потеряны здесь и хотят вернуться домой. Ждут кого-то, как я. Однако, если бы кто-то не захотел… Если так случилось бы, я все равно их заберу, хотят они того или нет. Силой. Я ответил тебе на дополнительный вопрос, что касался того, о чем ты спросил.

– Это твое дело. Играем?

– Что такое «холодный туман»? – спросил Драккайнен получасом позже.

– Фатум. Стихия. Возможность. Завеса. Вопрос и ответ одновременно.

– И это твой ответ?

Воронова Тень мотнул головой в сторону окружающих их островерхих домов:

– Те, кто в них сидит, всю жизнь пытались найти ответ и, увы, не нашли его. Холодный туман – лишь туман. Но появляется он в урочищах и везде, где кто-то пытается деять. Делать так, чтобы вещи начинали быть. Но порой деет и сам туман. Появляется следом за тем, кто знает песни богов, а порой и сам по себе. Лучшего ответа нет. Говорят, холодный туман живет. Другие считают, что это дыхание богов или врата той стороны мира. Был он всегда – и всегда будет.

Воронова Тень играл чуть слабее и, похоже, подустал – или Драккайнен с помощью цифрала справлялся все лучше.

– Что такое «война богов»?

– Ты задаешь все худшие вопросы. Скоро, глядишь, захочешь узнать, что такое солнце или почему на небе только две луны. Война богов – это война богов. Боги сражаются друг с другом. Конечно, так было всегда, но они держались правил. Представь себе двух поселян, что обитают на побережье. Таких, что не любят друг друга. Однако каждый следит за собой. Когда их люди встречаются в лесу или на море, они могут подраться, но могут и не обратить друг на друга внимания. Порой крадут друг у друга корову или рыбу из сетей, порой кто-то получает по голове. Но однажды их обоих охватывает безумие. Горят избы, гибнут девицы, соседи вырезают друг другу скот, люди при любом удобном случае убивают себе подобных. Никто не охотится, потому что страшно. Никто не трудится на полях и не варит пиво, потому что интересует их только железо, кровь и огонь. Избы, почерневшие и сожженные, на пляже лежат трупы, на лугах – вздувшиеся мертвые коровы. Точно так же и с богами. Только когда они гневаются, дело не заканчивается метанием железа.