Полог одного из шатров отдернулся, наружу вышел высокий стройный воин с черными длинными волосами. Чуть позже показался старик в цветастом халате, седой, сгорбленный.

Увидев этих двоих, охранники вытянулись.

Длинноволосый бросил что-то повелительное. Воины забегали, началась суета. Старик пошел к пленникам, оказался совсем рядом с Игорем, и тот разглядел, что одна глазница обладателя цветастого халата пуста и что он подволакивает правую ногу.

Ощутил запах пота и кислого молока.

Старик остановился рядом с пленниками, криво улыбнулся и сплюнул на землю.

– Вы обещали отпустить меня! – воскликнул самый дородный из бородачей. – Я же заплатил выкуп!

Один из охранников сделал шаг вперед, ударил древком копья, целясь пленнику по губам. Дородный отшатнулся, и удар пришелся по шее. Старик захохотал, хрипло и зло, к нему присоединился подошедший длинноволосый.

Узкоглазые воины притащили сколоченный из досок помост.

Старик отдал команду, и охранники начали валить пленников наземь, без жалости колотя их и даже тыкая остриями копий. Попытавшийся вскочить бородач с раной на лбу был сбит с ног ударом в пах.

А когда пленников уложили в ряд, помост опустили прямо на них.

Через мгновение он оказался застелен коврами, толстыми, роскошными, кое-где забрызганными кровью. И только в этот момент Игорь догадался, что ему предстоит увидеть.

Захотелось отвернуться, перенестись в другое место, проснуться…

Но видение крепко держало его в объятиях, не давало шевельнуться.

Поверх ковров были брошены звериные шкуры, и первым на помост вступил старик, почтительно поддержанный под руку длинноволосым. Принесли бурдюки и золоченые кубки, появились блюда с жареной бараниной. Затрещали дрова в кострах, разведенных со всех четырех сторон.

Длинноволосый махнул рукой, и на помост полезли узкоглазые воины в панцирях из блестящих пластин. Из-под досок начали доноситься стоны и вскрики, и Игорь сумел разобрать слова:

– Чтоб вам сдохнуть всем…

– …матерь Богородица, помилуй мя…

– Снимите! Снимите! Нет, нет…

Раздался хруст, и из-под помоста потекла кровь, темная и блестящая в свете костров, похожая на нефть.

Игорь открыл рот, чтобы закричать, и проснулся.

Он лежал на верхней полке, мокрый от пота, и жадно хватал воздух ртом. В окно сочился утренний свет, напротив мощно храпел Иван. Блестел его выбритый череп, рука свешивалась.

Сердце Игоря колотилось, словно бешеное.

– Это только сон, – сказал Игорь шепотом. – Ужасный сон. На самом деле ничего такого не было.

Стараясь не шуметь, натянул джинсы и спрыгнул с полки. Обнаружил, что Олег не спит, читает толстую книгу в черном переплете. Обуваясь, уловил исходивший от Сергея слабый аромат перегара.

– Ты куда? – спросил Олег, откладывая книгу. На обложке сверкнула серебром фамилия автора: Бушков.

– В туалет.

Умывание помогло прийти в себя, впечатление от жуткого сна потускнело. Когда Игорь возвращался в купе, навстречу попалась проводница, начавшая будить пассажиров. За окнами вагона потянулось Подмосковье.

К Курскому вокзалу подъехали по расписанию, ровно в шесть утра.

– Какие у нас планы? – спросил Иван, когда они сошли на перрон.

– Сегодня вечером мы едем в южном направлении, – ответил Олег. – Давай паспорт, если хочешь, чтобы мы и на тебя билет взяли.

Иван полез за бумажником, а Сергей взлохматил волосы и через зевоту проговорил:

– Вы как хотите, а я к себе. Надо помыться и отоспаться.

– Я бы, знаете ли, тоже домой бы съездил, – сказал Игорь.

– Боюсь, что тебя там ждут. – Олег забрал паспорт Ивана. – Встречаемся тут в девять часов.

– Ждут? Кто? Никто меня не ждет там больше…

– Как раз ждут, – голос Олега стал суровым. – С большим нетерпением. Так что поедешь ко мне.

Игорь вздохнул и спорить не стал.

Зашли в здание вокзала, Иван и Сергей направились к выходу, а Олег и Игорь – к кассам. Отстояли небольшую очередь и взяли четыре билета в плацкартный вагон на поезд номер девятнадцать.

– В Харьков? – спросил Игорь. – Чего мы там забыли?

– Одного из наших. Он знает, где искать другого, без которого созывать синклит бесполезно.

До дома Олега доехали на такси, на самом обычном, разве что с удивительно молчаливым водителем.

В прихожей квартирки на Байкальской улице их встретил Саныч, мрачный и встрепанный. Олег отправился на кухню варить кофе, а Игорь полез в ванну – смывать дорожную грязь.

Когда вышел, обнаружил, что хозяин собирается уходить.

– Дела, – сказал Олег, надевая кроссовки. – Когда вернусь, не знаю. Сиди тут, никуда не выходи.

Хлопнула дверь, и Игорь остался один.

Он попил кофе, а потом встал и решительно направился в прихожую. Когда нагнулся за обувью, рядом появился Саныч – желтые глаза горят, пасть оскалена, а длинный хвост стоит торчком.

– Мяу, – сердито сказал кот, и перевода на человеческий язык эта фраза не потребовала.

«Не пущу».

– Мне надо, – сказал Игорь. – Мне очень надо домой. Я должен, обязан проститься с Катей… Ты понимаешь это? И тебе меня не остановить, даже если вцепишься когтями мне в лицо.

Саныч вздыбил спину и завыл, низко и угрожающе.

Не обращая на него внимания, Игорь обулся. Когда шагнул к двери, кот загородил дорогу, распушил шерсть и словно стал больше в размерах.

– Отойди. Я все равно пройду, – сказал Игорь.

– Мяу! – Саныч показал клыки, белые, точно сталагмиты. Блеснули выпущенные из лап когти.

Игорь сглотнул и пошел вперед. Ожидал, что кот вцепится в ногу или попытается броситься в лицо. Но тот отступил, шарахнулся в угол и там исчез, будто нырнул в стену. Только сверкнули желтые глаза.

Игорь вышел на лестничную площадку, ощутил живший тут капустный запах.

Спустился вниз и зашагал в сторону метро.

До «Академической» доехал без приключений, поднялся на поверхность. Мимо ларьков, торгующих фруктами и газетами, прошел в небольшой дворик, где стояли лавки, а дорожки между деревьев были выложены плиткой. Оставил его за спиной и вышел на улицу Гримау, как обычно, почти пустую.

На ехавший навстречу черный «БМВ» Игорь внимания не обратил. Тот притормозил рядом, открылись дверцы, и наружу вылезли двое мускулистых молодых людей в темных костюмах.

– Игорь Ветров? – спросил один из них.

– Нет, вы ошиблись… – забормотал Игорь, думая, что же делать – попытаться убежать или до конца притворяться?