«После перерыва, – пишет обозреватель, – темп снизился, и завязалась мелкая игра. Хозяевам поля это было на руку».

Итог матча для хозяев – 1:3, свой гол престижа они всё-таки забили. А следующая игра с командой «ЗЕЛАНДИЯ—ЛОЛЛАНН—ФАЛЬСТЕР» закончилась скромной победой наших – 2:1, и вновь пропустили в конце второго тайма. Да, похоже, хаотичные эксперименты в рамках жёсткого цейтнота продолжаются.

«Вечерняя Москва» голосами В. Кириллюка и А. Марьямова не очень нелицеприятно высказалась о методике главного тренера:

«Фланговое нападение отсутствует. Морозов отказался от услуг едва ли не лучших центральных форвардов страны В. Иванова и М. Месхи только потому, что их изощрённая техника и тактический кругозор не подкреплялись якобы достаточной работоспособностью. Впереди игры с более серьёзными соперниками в Швеции, а затем и 8-й чемпионат мира по футболу в Англии. Не пора ли заканчивать с экспериментами?»

Я отложил газеты и задумался. И это пишут о сборной, которая показала лучший результат в истории советского футбола на чемпионатах мира? Почему Морозов не наигрывает предложенные мной методики? Или приберегает «сюрприз» для соперников к чемпионату мира?

И как же обидно, что я сейчас не с ребятами! Думаю, мы победили бы с более уверенным счётом, не вызывая на сборную и тренера шквала критических замечаний. Сердце опять сжалось, как тогда, когда Морозов по телефону сказал, что моя поездка в Англию отменяется. Но в тот раз даже больше возобладало недоумение пополам с возмущением. Как так?! Практически лучшего советского игрока отлучают от сборной непонятно под каким предлогом! Да и на следующий день в кабинете Ряшенцева я был возмущён до глубины души. И только после беседы с Семичастным вынужден был согласиться с доводами относительно моего отзыва из сборной. И то не без скрипа.

А тут ещё Фурцева-младшая мне «праздники» устраивает… Кстати, без травм наше падение с высоты 5 этажа всё же не обошлось. Нет, со мной-то нормально, если не считать мелочь вроде искалеченной губы, а вот Светлана, как выяснилось позже, отделалась закрытым переломом лучезапястного сустава. Ну так по большому счёту тоже ерунда, если бы не брезент, нас вообще собирали бы по кусочкам. А Светлану и впрямь отправили на принудительное лечение, теперь неизвестно, сколько она пробудет за надёжными стенами «санатория».

М-да, вот же, ведь всем родным устроила головную боль… После этого Фурцевой даже на глаза попадаться страшно. Понятно, что моей вины во всём этом ноль, ещё за спасение дочери благодарить должна. А с другой стороны, Светка именно меня выбрала объектом своего фетишизма, получается, только одно моё существование на этой земле стало причиной её неадекватного поведения. Согласен, в другой реальности меня не было (то есть Мальцев существовал, конечно, но это был обычный молодой человек со своими собственными мозгами), и тогда со Светланой подобных прецедентов не происходило. Сейчас же она втюрилась по самые уши в звезду футбола и музыки, да так, что дело доходит до суицида. Просто какие-то мексиканские страсти…

А 18 июня мне позвонил Блантер и сообщил, что завтра он, как руководитель проекта, а также, естественно, артисты и музыканты мюзикла «Собор Парижской Богоматери» отправляются во Францию. Там представление, само собой, на французский манер названное «Notre-Dame de Paris», ожидалось с большим интересом. Тем более что за месяц до гастролей французская звукозаписывающая компания с записанных в студии «Мелодии» дорожек выпустила двойной диск с одноимённым названием.

Причём все партии были записаны на языке Гюго и Вольтера, что, как мне объяснил Матвей Исаакович, стало для многих исполнителей серьёзным испытанием. Например, у игравшего Квазимодо Юрия Мазурка из труппы Большого театра с трудом получалось не только картавить, но и запоминать слова на французском. То есть на записи он кое-как спел, благо там можно было считывать с листа, да и запись проходила в несколько заходов, а вот как он будет петь на сцене почти два часа… Впрочем, это уже не мои проблемы. Я дал произведению импульс, дальше уж как-нибудь сами.

Я даже выбрался в Шереметьево, чтобы проводить участников проекта. Кого-то я знал, кого-то нет, но меня знали все, пусть кто-то и заочно. Так что попрощались сердечно, а я пообещал Адель и Муслиму по возвращении подкинуть по шлягеру-другому, чтобы и они обо мне не забывали. Обнялись с Блантером как старые друзья, несмотря на разницу в возрасте.

– Не люблю я эти самолёты, Егор, – признался композитор, – но деваться некуда. Франция, Париж – не каждый день такие командировки случаются. Тем более жена заказала такой же красный зонтик, как в картине «Шербургские зонтики». Помните, там Катрин Денёв перебирает зонтики в магазине матери? Ну вот и моей такой же приспичило, а с ней лучше не спорить…

Вечером я решил наконец позвонить в Лондон ребятам из своей группы. Не Олдхэму, который, по последней информации, с Роллингами сейчас колесит в турне по миру, а Диане, так как считал её своего рода моим заместителем, несмотря на принадлежность к слабому полу. Хотя по характеру она могла и иного мужика за пояс заткнуть. Решил, что далее откладывать разговор не имеет смысла, вроде бы перспектива вырисовывается вполне чёткая.

Да только хрен там! Я не мог даже набрать номер оператора. Надо бы завтра выяснить что к чему, сейчас уже поздно, никому не дозвонишься. Да и кому, кстати?

Только подумал – звонок.

– Егор Дмитриевич, – сказал чей-то негромкий, но отчётливо слышимый голос, – вы больше не старайтесь дозвониться в другую страну, всё равно не получится.

– А кто это?

– Не имеет значения, просто запомните, что ваш домашний телефон теперь не имеет выхода на оператора международной связи. Возможно, это временная мера, но, во всяком случае, пока так.

И короткие гудки. Ничего себе, мало того что меня от сборной отцепили и в Англию не пускают, ещё и позвонить не дают. Семичастный совсем уж меня изолировать решил от внешнего мира?

Но мне-то нужно ребят поставить в известность о дальнейших перспективах нашего сотрудничества. Вернее, об их отсутствии. И потому с утра я направился на переговорный пункт Главпочтамта в надежде, что там меня не завернут и что Диана окажется ещё дома, тем более учитывая разницу часовых поясов. Мне повезло, никто не стал заламывать мне руки, а наша лидер-гитаристка, похоже, проснулась как раз от моего звонка. Вернее, её разбудил отец, которого я попросил позвать Диану к телефону.

Разговор получился короткий и невесёлый. Я не стал вдаваться в подробности относительно настоящей причины моего невозможного приезда в Англию, предложил ей версию, что на тренировке получил очень серьёзную травму, так что чемпионат мира пролетает вроде бы мимо меня и контракт с «Челси» продлить уже точно не получится, мол, зачем им одноногий инвалид.

– Вы там всё равно репетируйте, пусть вам Эндрю по возвращении организует какое-нибудь турне или хотя бы несколько концертов в Лондоне. Петь вы тоже можете, не думаю, что моё отсутствие так уж критично. Будем надеяться, что когда-нибудь мы воссоединимся.