С минуту она удивленно смотрела на Трея.

— Я думала, ты не приедешь. Лейни сказала, что между вами все кончено.

— Ничего не кончено.

И Трей уверенно вошел в дом, полный решимости убедить в этом свою жену.

— Это последний анализ. Как только получим результаты, можно двигаться дальше. — Голос доктора Райта звучал спокойно и уверенно. — Операция назначена на следующий вторник. Знаю, это непростое решение, но избавление от боли того стоит.

Лейни кивнула. Она боялась говорить, зная, что снова начнет плакать. За последнюю неделю она, кажется, выплакала слез больше, чем за всю свою жизнь.

Трей пытался уговорить ее дать им еще немного времени. Но Лейни отказалась. Трей едва не разбил ее сердце, появившись в коттедже посреди ночи. Он говорил логично, последовательно. Она должна была бы оценить это. Ведь Лейни любила раскладывать все по полочкам.

Если бы только Трей сказал что-нибудь личное! Намекнул на то, что видит в ней не только суррогатную мать для его малыша. Но Трей не сказал ничего такого. Да Лейни и не ждала. Он ведь не виноват, что она влюбилась в него.

Выйдя из кабинета врача, Лейни едва не столкнулась с Треем. Он уверенно взял ее за руку и вывел на улицу. Они прошли немного, потом повернули налево.

- Там есть кафе. Мы выпьем кофе и поговорим, - объяснил он.

- Трей, мы уже говорили в коттедже. Я все сказала. И как ты нашел меня?

- Эмили сделала это за меня. И мы еще не все сказали друг другу.

Лейни едва поспевала за мужем.

- Куда ты так торопишься? — поинтересовалась Лейни и обрадовалась, когда они остановились у двери в кафе и он пропустил ее перед собой.

В это время дня в кафе почти не было народу. Они сели за столик у окна и сделали заказ.

- Я выставил дом в Ричмонде на продажу.

- Как? Почему? Ты же хотел сдавать его...

Трей сделал глоток кофе.

- Почему? — повторила Лейни.

- Я задумал ремонт, чтобы мы могли что-то сделать вместе — ты и я. Потому что хотел стать частью твоего мира. У меня всегда был лишь мой дядя. А последние годы я только и делал, что строил свой бизнес, забыв о единственном родственнике.

Лейни могла это понять. Имея большую семью, она тоже была сосредоточена на своей карьере. А теперь уже слишком поздно задумываться над чем-то другим.

- Твой дядя гордился тобой. На поминках все так и говорили. — Девушка взглянула на Трея. Он казался таким одиноким. Может... Сердце забилось быстрее. — Я думала, ты сохранишь дом...

- Я надеялся, что он нас сблизит, но если нет...

- Но мы вместе.

- Нет. Мы женаты — и в этом есть разница.

Лейни кивнула. В их отношениях нет такой любви, какая связывает Анну-Лизу и Доминика.

Иначе она взяла бы Трея за руку, а не держала сжатые в кулачки руки на коленях.

— Может быть, ты хочешь иметь дом у моря? - спросил он.

— Что?

— Ты же любишь ваш семейный дом. Может, тебе захочется иметь такой же для своей семьи. Неподалеку, разумеется, чтобы ты могла заезжать к родным время от времени. Но свой, куда ты бы приезжала, когда захочешь.

Лейни не была уверена, что правильно расслышала Трея.

— Ты купишь мне дом?

— Нам.

— «Нам»... Трей, но нет никакого «мы»...

Он огляделся. В кафе вошла группа подростков.

— Давай уйдем отсюда.

Долго они шли молча. Наконец Трей заговорил:

— Я не хочу разводиться с тобой, Лейни.

— Трей, я не могу иметь детей. Я обманывала себя, надеясь, что смогу забеременеть. А тебе нужна жена, которая даст тебе все, что ты хочешь.

— Это ты. — Мужчина взял ее лицо в свои ладони. — В наши последние выходные я понял, что мне нравится проводить с тобой время. Строили ли мы совместные планы по обустройству дома в Ричмонде, наслаждались ли концертом или просто смотрели на шторм. Может быть, я знал все это раньше, просто боялся признаться. Думал, мы сможем жить так, как жили. Я хотел, чтобы ты переехала ко мне. Все в тебе восхищает меня. И я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни. Точнее, ее смыслом, центром...

Лейни хотела что-то сказать, но Трей остановил ее.

— Дай мне закончить, иначе мне может не хватить смелости начать снова.

Лейни удивилась. Трей никогда ничего не боялся.

— Когда Сюзанна убила нашего ребенка, во мне словно что-то сломалось. И снова зацвело, когда ты согласилась сделать меня отцом. Я разделил твое отчаяние и мечту, Лейни. Мы можем усыновить малыша, можем посвятить себя твоим племянникам или строить свою жизнь вдвоем. Это наш выбор. Только не прогоняй меня. Не уходи.

— Это Анна-Лиза, рассказала тебе? — спросила Лейни с подозрением.

— О чем?

— Что я люблю тебя? Поэтому я хотела порвать с тобой. Не потому, что я не хочу быть с тобой. Наоборот, я так сильно полюбила тебя, что боялась остаться одна, если бы у нас не вышло завести ребенка и ты бы нашел себе другую. Это разбило бы мне сердце.

— Значит, ты не хочешь развода?

Лейни бросилась в объятия мужа:

— Я люблю тебя, Трей... Всегда любила... Я изо всех сил пыталась устоять перед своим сексуальным начальником, но, когда ты предложил завести ребенка вместе, все мое сопротивление обратилось в пыль. Я люблю тебя. Ты правда не хочешь найти себе жену, которая подарит тебе много детей?

— Я хочу только тебя, Лейни. Ты открыла мне, что такое семья. Надеюсь, твои родные примут меня. Но если нет, мне всегда будет достаточно только тебя. Я люблю тебя, милая. И хочу, чтобы мы прожили вместе много лет. Только не уходи.

Лейни молчала, стараясь унять разбушевавшееся сердце.

— Шутишь?! Я же люблю тебя! Я не хочу уходить. И не волнуйся о моих родных. Они все полюбят тебя. Не успеешь оглянуться, как уже станешь любимым дядей. — Тут она погрустнела. — Но у нас не будет своих детей. Трей, ты уверен? Ты же последний из семьи. И так будет всегда. Мне очень жаль...

— Ты моя семья. Если мы захотим, то усыновим ребенка. Мой дядя сделал именно это. Мы можем усыновить много детей и рассказать им все о семьях О'Мэллори и Эллиот, чтобы они передали это следующему поколению. Я люблю тебя, Лейни. И мы все преодолеем вместе, правда?

Девушка кивнула и прижалась к мужу.

— Нам нужно рассказать твоим родителям.

— Давай сделаем это после операции. Скажем, что решили пожениться. Пусть мама займется подготовкой к свадьбе. А мы будем знать, что годовщина у нас в другой день.

— Если только Анна-Лиза и Доминик не проболтаются.