холодных рук. Это произошло так быстро, что Йенс даже не успел отдать себе отчёта в том, что уже давно утонул.

Мафиози резко отстранилась от художника, грубым движением скинув руки Ольсена с себя.

— Ты умеешь пользоваться бритвой? — фыркнула Эрика, вытирая рот рукавом красного пальто.

— Я не знал, что одна прекрасная мафиози решит меня поцеловать, — довольно ухмыльнулся Йоханесс, прикасаясь к опухшим от долгого поцелуя губам.

— Я слышу усмешку. Это радует меня, — хмыкнула Ричардсон. — Ладно, хватит лирических отступлений. Нам нужно поговорить о том, ради чего я тебя позвала.

— Ты позвала меня не ради того, чтобы целоваться?

— Нет.

Мафиози слезла со стола, поправив бархатное платье, и плюхнулась на диван, доставая из кармана папирусу и щелкая зажигалкой, заставляя в полутьме вспыхнуть яркому огоньку. Эрика вдохнула сигаретный дымок и прикрыла глаза.

— На самом деле, мне не нужны деньги от нищего киномеханика, потому что, будем честны, если ты выплатишь свой долг, то пройдёт всего пару недель — и ты сдохнешь от голода. Люди, заключая сделку с мафией, надеются на то, что контракт с Дьяволом спасёт их, а не затянет ещё глубже. Глупое желание, не так ли? Но кто я, чтобы осуждать своих клиентов, — Эрика тихо хмыкнула, даже не смотря в сторону Ольсена. — Что думаешь, котик, я права?

«Котик» из её уст больше походило на издёвку, но Йоханесс сейчас был готов согласиться на всё, что скажет ему Ричардсон. Красивая и жестокая, но принадлежность Эрики к мафии — последнее, что сейчас волновало мужчину. Он смотрел на неё как сошедшее с небес Божество и не мог оторвать взгляда.

— Права, — бездумно отозвался Ольсен.

— Почему-то мне не хочется, чтобы ты умирал от голода. Ну или от наркоты или алкоголя — от чего вы там обычно умираете? — она едко усмехнулась. — Ты кажешься мне интересным экземпляром, сразу показался. Давай поступим так, — бирюзовые глаза загорелись, и женщина чуть наклонилась вперёд, испепеляя взглядом Йенс, чуть прищурившись. — Я не потребую от тебя не гроша за лекарства, но ты будешь выплачивать свой долг иначе, — она закинула ногу на ногу и сцепила пальцы обеих рук на коленке.

— Всё, что захочешь, — снова бездумно ответил Йоханесс.

— В таком случае, твое тело теперь моё, — мафиози невинно улыбнулась. — Захочу тебя увидеть — обязан будешь явиться, чем бы ты ни был занят и где бы не находился. Но чтобы не слишком докучал мне, звонить тебе буду только я. Пока я тебе не позвонила — видеть и слышать о тебе ничего не хочу. Не пойми меня неправильно, я просто не люблю навязчивых мужчин.

Йоханесс энергично закивал головой, вдохновлённый тем, что теперь часто будет видеться с Эрикой. Как подобный вариант мог вообще его не устраивать? Красивая женщина с мягкими губами и высеченной из мрамора великолепной фигурой. Она сама делает шаги навстречу, сам жаждет его видеть, при всём при этом не требуя от мужчины ни глупых признаний в любви, ни его сердца. Всё, что нужно Эрике — не слишком частые встречи ради прекрасного времяпровождения. Йенс только счастлив будет оказаться рядом, когда Ричардсон это будет нужно. Целовать её губы, ласкать её тело — о чём ещё можно мечтать? Будучи в том возрасте, когда заводить девушку или жену уже поздно, Ольсен только счастлив был подобным отношениям.

— Ах, да. Единственное, раз уж теперь ты принадлежишь мне, то имей совесть оставаться верным. Узнаю, что решил завести с кем-нибудь роман — пристрелю обоих. Моё — значит моё, делиться ненавижу.

Она вновь расслаблено откинулась на спинку дивана, продолжая курить папиросу. Йоханесс сдавленно вздохнул: неужели она ещё и ревнива? Как вообще можно спокойно существовать на планете, когда тебя ревнует сама Эрика Ричардсон?

— Постой, — вдруг нахмурился Ольсен, и женщина без особой заинтересованности перевела взгляд на него. — А твой муж? Он… не захочет убить меня?

На самом деле, разумеется, хоть Йенса в действительности волновало то, растерзает ли его Кристиан Эдвардс, но вместе с тем он задумался и о том, насколько супружескими являются отношения Эрики с её мужем. Раз уж заводит любовника, то, очевидно, что-то в её семейной жизни было не так. Однако Йоханесс не слишком-то любил начинать отношения с кем-то, кто уже был связан обещаниями. Не хотелось бороться с каким-то идиотом за место под солнцем, да и мучить себя мыслями о том, что другой мужчина прикасается к твоей партнёрше и гладит её тело — тоже такая себе перспектива.

— Котик, ты не понял меня, — с наигранным сочувствием в глазах ухмыльнулась Эрика. — Ты принадлежишь мне, а я принадлежу сама себе. Это не романтические отношения, это твой шанс расплатиться со мной, — нежно улыбнулась женщина. — Я владею несколькими борделями в городе, оттого подобный род связей мне хорошо известен. Дамы, которые утонули в своих долгах и нищете настолько, что деваться им уже некуда, добровольно соглашаются работать на меня. Ты точно такой же, единственное твоё преимущество, что принадлежишь ты только мне. Разумеется, моего мужа это совершенно не касается, — с усмешкой добавила мафиози, наконец, ответив на заданный вопрос.

Йоханесс побледнел, когда осознал, что его только что назвали проституткой. По сути, так оно и было. Ольсен опустил глаза, полные ужаса, на дурацкий кофейный столик. Только сейчас он начал осознавать, на что подписался. Впрочем, это ведь не важно. Максимум, слегка пострадает самолюбие, а так об этом ведь даже особенно никто и не узнает, верно? Главное, что Оливера и Гловера вся эта ситуация никак не коснётся, не придётся продавать имущество и ввязываться в очередные неприятности ради денег. Подумаешь, ублажать мафиози — что в этом такого? Пускай считает Йенса своей проституткой, он от этого даже почти не ущемлён. Это ведь он в плюсе: и с лекарством, и с сексом без обязательств.

Однако почему-то от этих размышлений не сделалось ни грамма легче. Неважно, нет, неважно. Это скоро пройдёт. События развиваются даже лучше, чем они все могли представить, и Йоханесс не имеет права ни о чём жалеть.

— Я просто беспокоюсь, что твой благоверный выйдет из себя. Поговаривают, он ревнивый, — попытавшись нацепить на себя маску безразличия, процедил Йенс. Как уже говорилось, Ольсен был достаточно прямолинейным человеком и скрывать свои эмоции не умел. Эрика тихо усмехнулась.

— Не бойся, не выйдет из себя. Я не позволю тебе умереть, пока ты не расплатишься со мной, — мягко улыбнулась она.

«А спать ты с ним будешь?» Йенс сжал пальцы в кулаки: ему плевать, пускай делает всё, что хочет. Она же глава мафии, ей закон и