— Думаю, до значительного прогресса в расследовании, — ответил Эллери. — Не хочу отнимать у вас много времени…

— Господи, да у меня его столько, что я не знаю, как его использовать. — Вирджиния вздохнула и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, которые тут же перестали вздрагивать. — Помимо необходимости подписывать тысячи бумаг, которые подсовывают мне адвокаты, мне абсолютно нечего делать. Так что поговорить с кем-то, кто не является полицейским, для меня удовольствие.

— Тогда, боюсь, мне придется вас разочаровать, — улыбнулся Эллери. Почему она так нервничает? За это время ей следовало привыкнуть к подобным визитам. — Хоть я и не полицейский, миссис Импортуна, но пришел задать вам несколько полицейских вопросов.

— Вот как?

Нотка удивления и сожаления в ее голосе показалась ему неискренней. Она должна была знать, что он явился сюда не для разговоров об антиквариате.

— Вы не возражаете?

Женщина пожала плечами:

— Никак не могу к этому привыкнуть, хотя давно пора. Конечно, я возражаю, мистер Квин, но от этого мне будет мало толку, не так ли?

С ее стороны это было умно. Эллери почувствовал знакомый прилив адреналина в ожидании битвы умов.

— Откровенно говоря, так, миссис Импортуна. Естественно, вы можете отказаться отвечать. Но я не вижу, зачем вам это делать, если вам нечего скрывать.

— Что вы хотите знать? — резко спросила она.

— Чугунная скульптура, которой воспользовался убийца, всегда стояла в спальне мистера Импортуны?

— Никогда. Она ему не нравилась.

— Где же она находилась?

— В главной гостиной.

— Не понимаю, миссис Импортуна. Это может оказаться важной информацией. Я читал протоколы большинства, если не всех ваших допросов и не помню, чтобы вы упоминали об этом факте. Почему?

— Потому что никто меня об этом не спрашивал! — Ее голубые глаза сверкали, как вода на солнце, скулы порозовели, придавая лицу кукольный вид. — Очевидно, я просто об этом не думала.

— Очень жаль. Видите, куда это приводит нас, миссис Импортуна? По пути в спальню вашего мужа убийца задержался в гостиной, чтобы выбрать оружие. Очевидно, он не принес с собой нож или пистолет, а если принес, то предпочел им эту скульптуру. Возникает вопрос: почему именно скульптуру? Я видел дюжину предметов в гостиной и спальне мистера Импортуны, которые ничуть не хуже могли бы послужить орудием убийства. Тем более что преступнику вообще незачем было проходить через главную гостиную, чтобы добраться до спальни вашего мужа. Следовательно, он намеренно свернул туда, чтобы взять скульптуру. Почему? Что такого важного было в этом абстрактном изделии?

— Не знаю.

— И даже не догадываетесь, миссис Импортуна?

— Нет.

— Форма скульптуры ничего вам не напоминает?

Она покачала головой.

— Ну, это не имеет значения. — Эллери снова улыбнулся. — Расскажите мне о ней, миссис Импортуна.

— Я не знаю, что рассказывать.

— По-моему, вы говорили, что скульптура не стояла в спальне мистера Импортуны, потому что она ему не нравилась.

— Это не совсем так. Я сделала два отдельных заявления, мистер Квин. Первое: скульптура не стояла в спальне моего мужа. Второе: она ему не нравилось. «Потому что» между ними не было.

— Понятно. Откуда она взялась?

— Это был подарок.

— Мистеру Импортуне?

— Нет.

— Вам?

— Да.

— И вы сказали, что она стояла в гостиной.

— Да, на подставке из черного дерева.

— Могу я спросить, кто и по какому случаю подарил вам ее?

— Мне подарили скульптуру на день рождения два года назад. Что касается того, кто ее подарил, то я не вижу, какое отношение это может иметь к тому, что мы обсуждаем.

— Знаю по собственному опыту, — заметил Эллери, — что никогда нельзя определить заранее, что окажется важным, а что нет. Хотя тот факт, о котором сообщают добровольно, обычно оказывается абсолютно неважным. Но я ощущаю сопротивление, миссис Импортуна, и это возбуждает мое любопытство. Если вы не захотите сообщить мне, кто подарил вам скульптуру, то уверяю вас, я смогу это выяснить. Как говорится, у меня свои методы.

— Питер Эннис, — с трудом вымолвила Вирджиния.

— Благодарю вас. Понимаю, почему вы предпочитали не сообщать об источнике подарка. Эннис практически жил здесь в качестве личного секретаря вашего мужа и его братьев. Он привлекательный молодой человек с нордической внешностью — идеальная пара для молодой и прекрасной хозяйки дома, которая вышла замуж за не блещущего красотой старика. Если бы стало известно, что секретарь делает жене подарки, могли бы начаться разговоры — особенно среди прислуги. А мистер Импортуна знал, что ценная скульптура подарена его секретарем его жене?

— Нет! Я солгала ему — сказала, что купила ее сама! — Ее блестящие волосы вдруг стали выглядеть растрепанными, а одежда — неряшливой. — Вы жестокий человек, мистер Квин. Нино был ревнив, и мой брак не назовешь самым легким в мире. Он был сопряжен с обстоятельствами, которые… — Она умолкла.

— Да? — подбодрил ее Эллери.

Но Вирджиния тряхнула локонами и улыбнулась:

— Вы ловки, как все ищейки. Я не собираюсь продолжать этот разговор. — Она встала, подошла к двери и дернула шнур звонка. — Крамп вас проводит.

— Простите, что расстроил вас, миссис Импортуна. Если бы вы знали меня лучше, то поняли, что я не жестокий, а просто сразу чую крысу. Не возражаете ответить еще на один вопрос?

— Смотря на какой.

— Скульптуры, как и картины, обычно имеют название. Оно было у той, которую вам подарил Питер Эннис?

— Да. Какое-то тошнотворно-сентиментальное… Оно было написано на табличке, прикрепленной к подставке… — Вирджиния нахмурилась, но внезапно ее лицо прояснилось. — Вспомнила! «Появление новорожденного на свет».

«Ну и тип же ты, Эннис», — подумал Эллери.

* * *

Крамп не проводил Эллери к выходу. Правда, его величавая британская походка свидетельствовала о подобном намерении, но Эллери остановил его через десять шагов:

— Перед уходом я бы хотел поговорить с мистером Эннисом. Он дома?

— Могу посмотреть, сэр. — Как ни странно, судя по тону, идея пришлась Крампу по душе.

— Будьте так добры.

Очевидно, Крамп все знал о хозяйке и секретаре, разумеется не одобряя их отношений. Нет более чопорной публики, чем старомодная прислуга, в первых рядах которой стоят дворецкие.

— Мистер Эннис говорит, что он очень занят, сэр.

— Случайно и я тоже. Так что мы будем заняты вместе. Куда идти, Крамп?