— Пусто, — прокомментировал он, ответом ему послужил лишь громкий выдох.

А чего я ожидала, ведь подобного, не правда ли? Я увидела его в первую секунду, как зашла. Потому что огромная кровать отлично просматривалась с порога, но думаю, труп я бы разглядела в любом случае. Серов, а это несомненно был он, лежал поперек кровати в одних трусах, грудь его была разворочена выстрелами. Я не эксперт, но стреляли наверняка не меньше пяти раз, от одной пути такого зрелища бы не было. Ко всему прочему, стоял ужасный запах, от него сразу сделалось дурно.

«А события то развиваются» — нервно хмыкнула я, правда мысленно.

— Веста, что… — тут Воробей осекся, должно быть, увидел что именно.

— Кажется, теперь пора полицию вызывать.

— Это Серов? — тупо спросил он.

— Думаю, что он. В смысле похож.

— О Господи, Господи, Господи… — бормотал Воробей, тараща глаза на труп, — Зачем, зачем мы сюда зашли?

Наверное думал что повторение сделает его фразу еще более трагичной. Или магическим образом вернет его за порог квартиры. Внезапно он как то позеленел, кажется, парня сейчас стошнит.

— Надо убираться отсюда и вызвать полицию, — напомнила я.

Звонить, конечно, пришлось мне, адвокат как то уж слишком сильно расклеился. Хотя не мне его судить, у меня за плечами опыт общения с трупами, привыкла, а он должно быть увидел мертвеца впервые.

— Все в порядке? — где то через полчаса решила поинтересоваться я. Все это время Воробей бегал из угла в угол, то есть от 39 квартиры к 40 и обратно. Вниз мы не спустились, дабы не оставлять квартиру без присмотра.

— В порядке? — истерично завопил он, — Да ты хоть понимаешь, какие неприятности нас ждут? Хотя куда тебе…

— Например?

— Серова убили. Убили! — опять завопил он. Парень явно любит повторяться.

— Не мы же. Тем более вы адвокат.

— При чем тут это?!

— При том, что вам то уж лучше знать, что да как.

— Дура! — покачал он головой, чем очень обидел. Вроде ничего такого я не сказала, и вот тебе на: дура.

— Думаю, вам лучше присесть до приезда полиции.

— Присесть. Ты верно не понимаешь, чем обернется его смерть. Твой отец, теперь вот Серов. Что дальше то будет? — продолжал причитать адвокат. Его слова мне показались интересными.

— И что дальше? — трагическим шепотом поинтересовалась я.

— Хаос! — совершенно серьезно заявил Воробей, вид при этом у него был совершенно безумный. Лучше поговорю с парнем в другой раз, сейчас все равно ничего кроме фраз в духе дурацких ужастиков от него не добиться.

— Как ты думаешь, может он это сам? — предположила я, но в ответ удостоилась лишь недоуменного взгляда. Еще бы, я на его месте взглядом вряд ли бы ограничилась.

Как раз и полиция подоспела во главе с Дмитрием Олеговичем. Ему то я и позвонила с полчаса назад.

— Веста Александровна, смотрю вы очень предприимчивая особа, — вместо приветствия огорошил он.

— Что вы имеете в виду?!

— Так, ничего. Не будем терять времени, показывайте свою находку, — опять весело предложил он. Ситуация его явно забавляет.

Я думала, что миссию по демонстрации трупа возложит на себя Воробьев, но он прислонился к стене и взирал на окружающих совершенно сумасшедшим взглядом. Похоже, придется мне.

— Смотрю, парень впечатлен, — заметил кто-то из прибывших с Овсянниковым. Одни юмористы в органах работают.

Мы внедрились в коридор. Я провела сотрудников в количестве пять человек до заветной двери, заходить сама не стала, просто ткнула пальцем и сообщила:

— Там!

Они вошли, послышались чертыхания вперемешку с красочными ругательствами похуже. За мужчинами я не последовала, одного лицезрения трупа на день мне вполне хватило. Через минут пятнадцать Дмитрий Олегович вышел из комнаты.

— Пройдемте на кухню.

Кухню среди дверей он кстати определил безошибочно. Мы прошли и сели.

— Разве это не место преступления? — поинтересовалась я.

— Место преступления – комната хозяина. Здесь все чисто и убрано, не думаю, что тут есть на что обратить внимание. Убийца сюда даже не заходил. И в конце концов, мы тут не вечеринку устраиваем, а лишь побеседуем.

— Может, стоит позвать… Семена? — с трудом я вспомнила имя Воробья.

— Точно, — Дмитрий Олегович вышел, вернулся меньше чем через минуту с моим спутником. Выглядел он кстати получше, лицо вернуло цвет, а взгляд - некоторую осмысленность.

— Я вас слушаю, — кивнул Овсянников, глядя конечно же на меня.

Вздохнув, я пересказала все события сегодняшнего дня, начиная с нашей встречи в кафе. Зря я к ней только все утро готовилась… Так вот, рассказав о встрече, я плавно подвела свой рассказ к нашему вторжению в квартиру убиенного, не забыв упомянуть о домофоне (Воробей нервно дернулся) и о вахтере. История моя много времени не заняла, потому что рассказывать собственно было особо нечего. Воробьев кивал в такт моим словам, а Овсянников внимательно слушал, уточнял детали и что-то себе записывал. Потом, слегка стесняясь, он уточнил:

— А где вы были сегодня утром?

— То есть? — не поняла я.

— Не отвечайте, — вклинился Воробей, и обратился к Овсянникову: — А на каком собственно основании вы спрашиваете?

— Пока просто интересуюсь, на всякий случай.

— Не думаете же вы…

— Это не важно, мое дело – спросить.

— Я была дома все время, до встречи с Семеном Аркадиевичем.

Ругаться с представителем закона из-за пустяка не очень хотелось, не знаю, что это на Воробья вдруг нашло. Адвокат проснулся, должно быть. Ничего плохого в том, чтобы ответить я действительно не видела, рано или поздно все равно придется, если Овсянникову того захочется.

— А вы? — теперь Овсянников обратился к Воробью.

— На работе, — буркнул тот недовольно.

На этом Дмитрий Олегович успокоился. Мы расписались в каких-то документах, были предупреждены и возможности неоднократного вызова и отпущены на свободу. Вот так просто. Не веря, что мы так легко отделались, я схватила Воробья за локоть и потащила вниз.

— Не к добру это все, — как заведенный повторял тот.

— Я уже поняла, труп Серого – это плохо.

— Нас подозрительно просто отпустили. Даже не уточнил, есть ли свидетели того, что я был в офисе.

— Дураку понятно, что есть.

— Ага, а вот у тебя нет, — ядовито заметил адвокат.

— Есть, у меня по всему дому камеры. Думаю, Дмитрию Олеговичу об этом прекрасно известно.

Воробей с подозрением покосился на меня. Наверное, я взяла неверный тон, но мне было плевать. Достал меня адвокат, я торопилась оказаться у своей машины.