Но чего, конечно, мужчине было не занимать, так это упрямства. Или упорности. Вцепившись в мою руку, словно клещ, старался повторять за мной все движения, но чему быть, того не миновать. По асфальту мы растекались с невероятным постоянством. Периодически ему удавалось закинуть мою тушку на себя. За это я и моя шебутная пятая точка были ему искренне благодарны. Правда, с десяток синяков я могла насчитать уже сейчас.

Грохнувшись в очередной раз, мужчина припомнил целый водопад матерных заковыристых выражений. Мамочка, гуляющая с ребенком, не знала, куда себя девать, — то ли себе уши зажимать, то ли ребенку.

— Простите, пожалуйста, — оскалился в подобии улыбки этот летающий птиц, усаживаясь прямо на поребрик. — Меня тут просто на стрессоустойчивость перед свадьбой проверяют.

— И пока он не сдал ни одного норматива, — добавила, улыбаясь. — Хилый жених мне попался, но что поделать? Любовь-любовь…

Мамочка решила от греха увести свое чадо подальше, а я перевела свой взор на молчаливого мужчину. Он так странно смотрел на меня, тогда как его веко заметно подергивалось. Эх, все-таки довела до ручки. Ну, ничего. Придется теперь лечить.

— Издеваешься, да? — проговорил, нахмурившись.

— Что вы, Ваше Величество? Так… Подкалываю.

Поймать меня ему не удалось. Вот я стояла рядом, а уже через секунду улепетывала на всех парах к ларьку с мороженым. Пока он доковыляет, я уже успею схомячить стаканчик, а то и два. Все-таки прелестный сегодня день.

— Значит, хитропопая, да? — раздалось за моей спиной, когда я забирала вафельные стаканчики с фисташковым лакомством.

— А я нам тут мороженку купила, — ответила, оправдываясь. — Будешь?

Ну, кто ж знал, что у него голова работает куда лучше моей. Рюкзак с обувью-то у него оставался. Взял да и переобулся, зараза, обратно в кеды. А вообще сегодня он выглядел классно. Как-то помальчишески молодо. Темные джинсы, футболка, косуха с кучей декоративных замков и двойным воротником — все это лишь придавало ему особый шарм. Да и я рядом с ним смотрелась в джинсах и сером свитере гармонично.

— А вот буду. — Выхватив у меня такую желанную вторую порцию мороженого, уверенно взял за руку. Так и гуляли. Я на роликах, а он — на своих двоих. Встречные барышни провожали нашу пару плотоядными взглядами, а я упивалась гордостью. Да, это мой мужчина! Да, он идет рядом со мной!

— А у тебя есть семья? — спросила на очередном повороте дорожки.

— Мамы и отца нет давно. Отца совсем не помню, а мама умерла, когда мне было пятнадцать.

— Мне жаль, — даже пожалела, что полезла с такими разговорами.

— Мне тоже. Но у меня есть тетя. Милейшей души человек. Она сейчас живет за городом и редко оттуда выезжает. Все чаще я к ней — в баньку да на шашлыки.

— Это классно. Совсем без родственников плохо. — Присели на лавочку. Я уже давно натерла ноги, да и мышцы болели, но сказать об этом — значит, проиграть. — А у меня только мама. Ольга Ивановна. Она чудесная, но иногда прямая, как танк.

— Это хорошее качество, — заметил Сергей.

— Не скажи. Мой первый и последний парень продержался у меня в гостях всего четыре минуты.

— И что же такое страшное сказала твоя мама? — он шкодливо улыбался, доставая из рюкзака бутылку с водой.

— Она спросила, по сколько скидываться на свадьбу.

Сергей закашлялся, сделав глоток воды. Пришлось даже стучать ему по спине, возводя очи к небу. Тараканы в голове откровенно ржали и жевали попкорн.

— Хорошее чувство юмора у Ольги Ивановны, — выдавил, наконец откашлявшись.

— Не-а. Это она спрашивала совершенно серьезно.

На последнем круге я уже устала переставлять ноги. Да и погода испортилась. Как-то резко похолодало, явился ветер, а небо затянуло темными тучами.

— Накинь мою куртку, — проговорил мужчина невозмутимо. Не хотела брать — у меня-то хоть свитер, а он в одной футболке, но кто бы меня слушал. Пришлось натягивать. Не по размеру, конечно, но дареному коню в зубы не бьют. — Ты катись, я сейчас.

Даже не слышала звонка, но, достав мобильник, Сергей начал диалог, который, по-видимому, не был предназначен для моих любопытных ушей. Ну и ладно, не слишком-то и хотелось. Наворачивала мелкие круги чуть-чуть в отдалении от него. Рассматривала его лицо — серьезное, хмурое, как те самые тучи над головой. Мелкий дождь оставлял мокрые следы на асфальте.

— Маленький, поехали домой. Дождь начался. — Так нравилось, когда называл так. Это отдавало какой-то щемящей нежностью, от которой глаза на мокром месте.

Разогнавшись, влетела в его объятия и совершенно случайно свалила прямо в клумбу. Его глухой стон совпал с паникой моих тараканов. «Мы все умрем!» — кричали они, носясь как ненормальные.

— Я нечаянно, — проговорила, скромно улыбнувшись. — Честно.

Капли дождя падали на нас — на мою спину, на его лицо. Под моими ладонями часто-часто билось его сердце. Он молчал. Смотрел на меня без тени улыбки — невероятно красивый и, наверное, немножко опасный. Сама потянулась к губам. Наплевать на холод, на помятые цветы и на усилившийся дождь. Я целовала его будто впервые. Пробовала пухлые губы на вкус. Мягко скользила языком, приоткрывая его рот. Именно здесь, в чертовой клумбе, родилась моя личная точка не возврата. Именно здесь я впервые поняла, что люблю.

****

Сидела на диване, завернутая в плед по самую макушку. Когда романтика закончилась, на место шалопаю-мальчишке вновь вернулся вредный птиц, который разглагольствовал о том, что я совершенно не думаю головой. Будто я болеть хочу, вот честное слово.

Картина Репина «Приплыли»: я в пледе, в руках горячий чай с малиновым вареньем, а замерзшие ноги безжалостно закинуты в таз с кипятком и хвойным маслом. Прям детский сад. Будто я могу заболеть от какого-то маленького дождичка. Да я зимой в халате ночью в ларек ходила, потому что Катьке проспорила! Она, к слову, тоже ходила вместе со мной, и ничего! Все живые и здоровые!

— Пей чай, пока не остыл. — Сидел рядом и щелкал каналы.

В шесть мы должны были ехать за нашими справками в клинику. Совершенно не хотелось туда возвращаться, но что поделать?! Этим вечером меня ждал мой первый в жизни секс. Больше не трусила. Я доверяла Сергею и была уверена в том, что все пройдет как надо. Если честно, не знала как надо, но мою веру этот факт не тревожил.

Только хотела спросить, почему он не налил и себе чай, как моя печенька, лежащая на столике рядом с диваном, противно зажужжала. Взяв телефон, посмотрела на экран и замерла.

— Что, подруга не выдержала? Сказал же, что с тобой все хорошо, — улыбнулась эта бородатая зараза.

— Хуже. Пришла тяжелая артиллерия.

Сергей ничего не понял, а я уже ответила на звонок. Мы так и договаривались — будем созваниваться раз в неделю по воскресеньям, чтобы не тратить слишком много денег. Как-то незаметно этот день настал, а я и забыла. Бессовестная.