Увидев Дабиб во дворе дома за чисткой мундира своего мужа, он прикинул, нельзя ли завязать такую связь с ней. И сразу же душу короля затопили соответствующие чувства, что его немало поразило: Бен Ата не мог себе представить, откуда это в нем взялось.

Дабиб была, конечно, в замешательстве и проявила осторожность, здравый смысл, а потом потребовала строгой секретности. Само собой, женщина боялась мужа. Связи у нее бывали, но Джарнти об этом и не подозревал. Бен Ата она боялась еще больше. У Дабиб не было намерения ложиться с ним в постель, и она удерживала поклонника на расстоянии, ограничивая разнообразными поцелуями и касаниями рук, все было обставлено очень мило. Ей надо было потянуть время, обдумать, что для нее лучше.

Джарнти застал жену в компрометирующей позе со своим королем.

Последовали бурные сцены. Ревность. Упреки. Мужчины сначала подрались, потом решили, что мужская дружба важнее женской любви, обменялись рукопожатиями, пьянствовали вместе целую ночь, на заре оба свалились в канал… ну просто водевиль.

И теперь Бен Ата был безумно влюблен в Эл-Ит.

Скача бок о бок с ней сквозь золотистый туман, он скрежетал зубами от томления по ней, а она бормотала:

— В павильоне словарь найдется?

— Зачем тебе словарь?

— Хочу посмотреть значение слова «любовь». Мы его по-разному понимаем.

— Ты холодная. Холодная и бездушная.

— Еще бы не холодная. Промерзла насквозь.

Сочувствие затопило его, но в данный момент было не до сочувствия.

— Ну ладно, а вы это слово определяете как?

— Вряд ли мы его вообще как-то определяем. Оно значит — быть с кем-то вместе. Взять на себя ответственность за все, что происходит между вами. Между двумя людьми, которые любят друг друга, и, конечно, отвечать за всех, кто принимает в этом участие, или кто может быть вовлечен в ваши отношения.

Бен Ата пришло в голову, что за шесть суматошных дней ее отсутствия он забыл, какая она — Эл-Ит.

Его эйфория иссякла. Он скакал на значительном расстоянии от жены, и на таком же расстоянии их кони легким галопом взбежали вместе на холм с павильоном, где барабанный бой зазвучал еще накануне вечером.

Отпустив коней в конюшни, они оказались в парке в царстве водной стихии, пришлось спасаться бегством в укрытие — в павильон, где Эл-Ит, оставляя за собой лужи воды, кинулась в свои покои. Шкафы снова стояли пустые, все наряды местного производства убрали, и она, вытеревшись насухо, стала рыться в привезенных с собой нарядах, выбирая подходящий к своему угнетенному настроению. Яркое золото вчерашнего наряда смахивало бы на оперение экзотической птицы. Коричневое — слишком мрачно, но Эл-Ит его немного оживила золотисто-оранжевым аксессуаром: он создаст нужный тон, если все пойдет гладко. Убрав волосы, как принято у степенных женщин Зоны Четыре, — заплетя их в косы, она заставила себя пойти в центральное помещение павильона — как раз в этот момент Бен Ата тоже вышел из своей двери. На нем не было ничего, напоминающего доспехи. Он был в легкой тунике, и казалось, что его волнует, как он ей понравится в этом облике. При всем этом Бен Ата бросал на жену взгляды жалкие и враждебные, так что она уселась как можно дальше от него, за столик. Он же, которого последние двадцать четыре часа обуревало одно желание, прошагал вперед крупными шагами и уже собрался было вытащить Эл-Ит из-за столика и оттащить на тахту, но тут сообразил, что именно по этой причине и произошла вся сутолока последних нескольких дней, а сейчас такое обращение с королевой Зоны Три, учитывая трезвость взглядов Эл-Ит, было бы, мягко говоря, неуместным.

Отчаянно ругаясь, Бен Ата уселся напротив жены, и, как всегда, рядом с хрупким столиком производил такое впечатление, будто одним неосторожным движением может разрушить не только столик, но и весь павильон. Он со вздохом откинулся назад и как будто отчасти пришел в себя.

Оба мужественно готовились просуществовать бок о бок тот неопределенный период времени, в течение которого им придется терпеть и преодолевать взаимную несовместимость.

— Хотелось бы знать, — сказал Бен Ата, — как у вас принято решать такие проблемы?

Эл-Ит уже думала над этим вопросом, и ей стало понятно, что этот человек не воспримет ценности Зоны Три ни под каким видом. И она разрешила волнующую его непосредственную проблему, сказав:

— Нет абсолютно никакого сомнения — и быть не может, — ребенок твой, Бен Ата!

— Я об этом ни слова не говорил, — запротестовал он, но, судя по довольному выражению его лица, она нашла правильный подход.

Он выжидал.

Почувствовав голод, Эл-Ит подумала, чего бы ей хотелось, и перед ней появилось лакомство ее страны, приготовленное из меда и орехов. Она начала крошить его, отламывая кусочки. Бен Ата бесцеремонно протянул руку, отломал себе кусок, попробовал, вытаращил глаза и больше не стал рисковать.

— Очень полезно для беременных женщин, — пояснила Эл-Ит.

— Надеюсь, ты заботишься о себе как положено! В конце концов, этому ребенку предстоит управлять Зоной Четыре!

Эта мысль ей тоже приходила в голову. Она довольствовалась кратким ответом:

— Это уж как решат Надзирающие!

По его сдержанному жесту несогласия Эл-Ит поняла, о чем он думал, — и на что готов решиться.

— Я так понимаю, — Бен Ата просто исходил сарказмом, — что я всего лишь один из твоих многочисленных любовников.

При этих его словах Эл-Ит откинулась на спинку кресла, протянула вперед обе руки и начала считать на пальцах, с видом весьма самодовольным: задержалась на третьем пальце с презрительной гримаской, — вернулась ко второму пальцу, потом опять к третьему, кивнув, и дальше — к четвертому, пятому, — перешла на другую руку, подумав, загнула шестой, седьмой, восьмой, — немножко помедлив, с любовью и улыбкой, явно вспомнив о чем-то приятном, задержалась на девятом; услышала, как муж с негодованием втянул в себя воздух, поколебалась, решая, рискнуть ли считать дальше: одиннадцать, двенадцать, тринадцать, дальше считала не задумываясь — четырнадцать, пятнадцать — всего у нее получилось девятнадцать. Эл-Ит закончила, кивнув с видом ничего не упустившего опытного дворецкого.

Посмотрела на Бен Ата, приглашая посмеяться — над ней, над собой, но он буквально пожелтел: для него это было катастрофой.

— Видишь ли, — начала Эл-Ит, но он договорил за нее с гневом:

— Знаю-знаю, что ты сейчас скажешь: «У вас не так, как у нас!» Спасибо за информацию. Испорченные, аморальные разложенцы…

— Согласна, я так и представляла себе твою реакцию, ты же не можешь воспринять многое из нашего образа жизни.

— Отлично, так сколько же у тебя всего было любовников?

Она поморщилась от этого слова, Бен Ата отметил это с каким-то бесстрастным интересом. Вдохновившись, Эл-Ит попыталась объяснить все, откровенно — хотя сначала решила не делать больше таких попыток, — она всерьез задумала отучить мужа от варварских замашек.