Испании продолжали морские походы в Сицилию и Сардинию; с 806 года начинаются их набеги на Корсику, а с 812-го — на Ниццу и Чивитавеккию. В 827 году 11 тысяч арабов из Кайрувана, прибывшие на 85 кораблях под командованием судьи Асада ибн ал-Фурата, высадились на побережье Сицилии. Быстрых успехов завоевателям добиться не удалось, и в связи с начавшимся голодом в войсках вспыхнул мятеж. Угроза командующего сжечь корабли, чтобы отрезать путь к возвращению на родину, и прибытие свежих контингентов из Испании позволили справиться с недовольством. В 831 году арабы овладели Палермо. Война за Сицилию длилась 75 лет.

Еще в 791 году арабскому флоту пришлось выдержать большое сражение с византийскими морскими отрядами за Кипр. В 806 году, когда киприоты подняли восстание, отказываясь платить дань, с арабских кораблей был высажен десант, который опустошил острова и захватил 16 тысяч пленных. В 814–817 годах часть арабского населения Кордовы после неудачного мятежа против испанского халифа ал-Хакама I (796–822) и дворцовой гвардии была изгнана за море. Переправившись в Африку, изгнанники в 818 году овладели Александрией. Теснимые армией багдадского халифа ал-Мамуна (813–833), они в 825 году оставили древний город и, прибыв на 40 кораблях к побережью Крита, захватили его. После этого командующий ал-Баллути приказал сжечь свой флот, дабы предотвратить дезертирство воинов, положив тем самым начало арабской колонизации острова. Город ал-Хандак («Ров»), основанный арабами в это время, сохранился в виде Кандии (нынешний Ханя).

Захват арабами Сицилии, Кипра и Крита поставил под непосредственный удар все южное побережье Европы. Опираясь на союз с Неаполем, арабский флот в 838 году совершил нападения из Сицилии на южное побережье Италии и Марсель. В следующие три года, выиграв два морских сражения против венецианцев, арабы овладели Тарентом и Бари, создав этим угрозу для Апулии, Калабрии, Венеции и своего союзника Неаполя. 846 и 849 годы отмечены нападениями на Гаэту и Остию, после которых арабский флот, войдя в устье Тибра, доходил до Рима. Морская буря и сильное сопротивление римлян сделали эти экспедиции безуспешными, многие арабские моряки были захвачены в плен, и труд их использовался при постройке ватиканского дворца. Как видим, не всегда предприятия арабов кончались успехом. Ожесточенное сопротивление мощной империи не раз вынуждало их отступать и лишаться выгодных позиций, приобретенных ценой многих человеческих жизней и кораблей. Тем не менее к середине IX века арабский флот успел уже неоднократно доказать свою способность в равных условиях успешно противостоять флотам европейских государств Средиземноморья, для которых благодаря хорошему владению искусством маневренности и морского боя он был неуловимым и грозным противником.

Византия была все еще сильна и, обливаясь кровью, стояла как утес. Крупным ответным ударом с ее стороны были два неожиданных и удачных нападения на Египет в 853 и 854 годах. Они нанесли большой урон и выявили перед арабами необходимость иметь сильный военно-морской флот для охраны египетского побережья. Если до сих пор усилия политиков халифата были направлены на создание флота нападения и вторжения, то удары Византии вызвали усиленное строительство флота обороны. Книга арабского летописца ал-Макризи (1364–1442) «Наставления и поучения» говорит нам, что оборонительные суда более всего строились в Х веке, при фатимидском халифе ал-Муиззе (953–975), когда только что объединенные в его государстве Сирия и Египет могли быть защищены силами общего флота с единым командованием. Преемники ал-Муизза продолжали это дело. В крупнейших городах Египта — Каире, Александрии и Дамиетте беспрерывно строились и одевались вооружением галеры, транспорты и быстроходные суда с боевыми площадками в виде кровель над баком и ютом[48]. Часть из них отправлялась для береговой службы в порты Сирии — Тир, Акку и Аскалон.

В последние годы фатимидской династии офицерский корпус флота достигал пяти тысяч человек. Среди них имелось десять высших военачальников особого учета. Месячное жалованье морских офицеров было так дифференцировано, что максимальная ставка в десять раз превышала минимальную. Помимо денежного вознаграждения, офицеры получали во владение земельные участки с правом добывания там натра. Из десяти высших военачальников один назначался на пост командующего флотом. При нем находились «передний» и фонарь. Исходя из показаний летописи ал-Макризи, под «передним» следует понимать высшего сановника государства на посту главнокомандующего военно-морскими силами, а под «командующим флотом» — моряка-профессионала, руководившего навигационной частью. Уместно вспомнить, что и на отдельных арабских военных кораблях в Средиземном море власть была разделена между двумя лицами: командиром по навигационной части с ответственностью за техническое состояние судна, за работу приборов и обслуживающего персонала, за ведение судна по курсу и командиром морской пехоты с ответственностью за вооружение, боевые качества воинов и боеспособность корабля. Фонарь при командующем флотом имел то же значение, что позже адмиральский вымпел на флагмане, и выражение «эскадра следует под флагом адмирала» тогда должно. было звучать как «корабли идут под фонарем командующего». Состав экипажей был разделен между 20 старшинами. Число этих старшин могло колебаться в зависимости от увеличения или уменьшения состава флота. Как бы количественно ни менялся этот состав, он всегда оставался значительным, так как при одном лишь ал-Муиззе в Египте было построено свыше 600 боевых судов; при последних фатимидских правителях это количество уменьшилось до 80 галер, 10 судов с площадками для воинов и 10 грузовых транспортов, однако никогда в эту пору египетский флот не имел менее 100 судов.

Моряки фатимидского военного флота жили постоянно в Каире и других египетских городах. Старшины при выдаче жалованья перед походом созывали их в гавани Каира — Максе на основании имевшихся у них списков личного состава. Выдачу этого чрезвычайного жалованья производил сам халиф в присутствии первого министра и морского командования. Здесь же, в Максе, флоту устраивался генеральный смотр, после чего он уходил вниз по Нилу на борьбу с византийцами. Вторично смотр производился в том же порту Макса по возвращении кораблей, выполнивших боевое задание.

Папирусы раннеарабского Египта, а также географические фрагменты энциклопедии ал-Калкашанди (умер в 1418 году) и данные ал-Макризи говорят о том, что, кроме значения военного порта и задолго до этого, Макс играл крупную экономическую роль. Еще в середине VII века он был центром всей верхнеегипетской хлебной торговли. В его гавань и тогда и позже, уже после возникновения Каира, приходили корабли с юга страны, груженные хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами. Доставляемое шло не только на внутренний рынок, но и в значительной степени вывозилось за пределы страны.

В чем же причины