Голод начался уже в октябре. Продолжался он до осени следующего года, когда стало возможным собрать следующий урожай. По свидетельству очевидцев, крестьяне от голода вымирали целыми деревнями. Только получение очень хорошего урожая в 1913 году из-за весьма благоприятных погодных условий сняло остроту голода.

С голодом боролись, но не очень эффективно. Хотя какие-то меры, конечно, предпринимались — осенью 1911 года, когда определились признаки неурожая, власти Пермской губернии постарались принять меры по борьбе с голодом. Были организованы общественные работы, после которых давали работающим продовольствие.

Итак, после 1861 года вывоз зерна при постоянном росте населения делал русских крестьян более чувствительными к неурожаям. Любой сдвиг зыбкого равновесия (между ростом производства зерна и увеличением численности населения) в виде неурожая мог привести к локальному голоду. С другой стороны, протяженность России и ее огромные ресурсы могли бы стать надежным механизмом страхования от голода, если бы царское правительство приняло необходимые меры, но в условиях разрушения общины и вывоза излишков зерна указанные страховые механизмы не срабатывали. Да и царь не был особо обеспокоен проблемами голода.

Низкая производительности и товарность сельского хозяйства в России, утечка капиталов за границу и сверхпотребление правящей элиты тормозили развитие промышленности и сельского хозяйства, приводили к постоянному недоеданию, а часто и голоду крестьян. В целом производство зерна увеличивалось, но оно «съедалось» ростом населения.

Выводы же из вышесказанного таковы. Только в советское время, при Сталине, произошел решительный переворот в сельском хозяйстве, позволивший решить, наконец, проблему с голодом в России. Но сделать это сразу было, конечно, нельзя — таким образом, голод 1932–1933 гг. в историческом плане явился в какой-то мере расплатой за то положение вещей, которое сложилось в сельском хозяйстве России во второй половине XIX — нач. XX века. Переход к новым отношениям на селе при Сталине был болезненным и мучительным (к тому же, по роковому стечению обстоятельств, осложненным, как мы уже говорили, целым комплексом неблагоприятных природных явлений), но этот переход был необходимым. Голод в России будет потом отмечен еще только один раз — в тяжелые послевоенные годы — чтобы уйти в прошлое.

Лет двадцать назад мы бы сказали: «Навсегда уйти в прошлое». К сожалению, сейчас мы этого сказать не можем.

Так виноват Сталин или нет в событиях 1932–1933 годов? Как я уже показал выше, нет, не виноват. Более того, он сумел ликвидировать последствия голода с минимальными потерями для страны.

Но все же жертвы были — скажут мне любители утопий и разного рода чистоплюи. На это я отвечу следующей аналогией. Да, были и много. Но много было жертв при любом освоении нового. Много жертв во время дорожно-транспортных происшествий, во время покорения горных вершин, во время штурма полюсов земли, во время освоения новых месторождений полезных ископаемых… и что, по каждому поводу надо каяться? Или можно просто извиниться за неумышленный ущерб, что и сделал Сталин после войны?

Сталин никого не хотел морить голодом. За что же каяться? Может, кто-то считает, что вины пешеходов при дорожно-транспортных происшествиях не бывает? Мне возразят, что не надо было садиться за руль управления страной. Но тогда точно бы СССР и Россия перестали существовать после нападения Гитлера.

Приведу цитату, которая отражает и мои мысли: «Есть у нас одна отвратительная и позорная традиция — глумиться над своей же историей, над прошлым нашего народа и нашей страны. Глумимся над собственной историей, хамим и поносим собственных же государственных и политических деятелей, копаемся в их грязном белье, выискивая только ошибки, просчеты и промашки, с маниакальным и зоологическим упорством выискиваем только плохое, отвратное и грязное в нашей же истории, намеренно игнорируя все светлое, героическое и доброе, которого было в миллионы раз больше. Словно свихнувшиеся попугаи, повторяем вслед за клиническими русофобами вонючую жвачку о том, что, русская история — одна сплошная череда „крови, предательства, резни, диктата, тупости, преступности“ и т. д. Долдоним вслед за ненавистниками всего русского заученную речь о „варварстве и дремучести русского народа“. Зато с умилением взираем на весь такой „цивилизованный, просвещенный и великий“ Запад, стараемся брать с него пример во всем, подобострастно слушаем любого клоуна, приехавшего из-за океана, томно вздыхаем при слове „Европа“ и все ждем, что „Запад нам поможет“».

Поедая растительную или животную пищу, животные используют энергию съеденных органических соединений, окисляя их внутри своего организма и получая, таким образом, необходимую им энергию. Как и всякое животное, человек расходует энергию, получаемую им от окружающей природы, на строительство организма, на механические перемещения, на самовоспроизводство. Человек должен компенсировать свои энергозатраты, затраты на совершение механической работы по перемещению веществ и собственному передвижению, на осуществление вегетативных процессов, нервных процессов, теплопотерю. Все эти затраты и покрываются пищей, которую человек должен добыть и съесть; пища же преобразуется в нужные формы энергии в человеческой энергомашине. Это предполагает определенную работу человека по самообеспечению. Кроме того, молодые и старые члены коллектива не способны добыть пищу. Если общество решает, что их надо кормить, то необходимо увеличивать производство съедобных веществ и других продуктов, необходимых для жизнедеятельности человека, то есть один работоспособный должен прокормить больше, чем одного себя.

Дело, однако, осложняется тем, что большая часть энергии солнца запасается именно в несъедобных веществах. Съедобные органические вещества могут быть как растительного, так и животного происхождения. Но далеко не все растения и животные их образуют, а только некоторые из существующих. Для человека спектр съедобных веществ ограничен. Например, очень сложно употреблять в пищу некоторые виды насекомых (хотя, конечно, можно). Здесь мы впервые встречаемся с понятием полезности в данном случае съедобного вещества: уже на уровне первичных съедобных веществ возникает понятие большей полезности (к которым человек имеет больше предпочтений) одних представителей растительного и животного мира и меньшей полезности других. Другими словами, некоторые растения или животные более полезны с точки зрения пропитания человека, несмотря на одинаковый запас энергии в соответствующих органических веществах. Например, можно, конечно, какое-то время питаться хвоей, но удобнее и безопаснее делать это, поедая зерно, а еще лучше — мясо животных. Итак, среди органических веществ, образуемых растениями и животными, не все могут быть использованы человеком в пищу. В свою очередь, доля съедобных веществ в растениях разная, причем, энергии в съедобных веществах всегда меньше общего количества энергии, запасаемой растениями.