Сложнее было с Рональдом Рейганом. Его ковбойское упрямство шло от уверенности, что мир и так крутиться вокруг Америки. И что с Советами договариваться бесполезно. Все равно доверять им нельзя. Не способствовал динамизму и возраст американского лидера. Бывшему актеру Голливуда и бывшему губернатору штата Калифорния уже было далеко за семьдесят.

— Поймите, Рональд, нельзя упускать шанса. С ним можно иметь дело. А в этой Византии все возможно. Вспомните историю с Хрущевым. Скинули за три дня.

— Да, Мэгги, его заявления подают надежду, но все же спешить не следует. С приходом нового лидера в Москве мы еще не закончили корректировку общей концепции моей политики с Советами. Встреча без концепции может привести к ошибкам. Кроме этого у меня на носу перевыборы. Прогнозы хорошие, но расслабляться нельзя.

Рейган поправил безупречную прическу, галстук и продолжил:

— А когда его примут французы, в октябре? Если так, я приму окончательное решение о встрече после консультаций с Парижем. Меня смущает одна личная черта Горби. Советники докладывают, что им сложно оценить смысл того, что он говорит. Они подсчитали, что он выступает более одного раза в день и часто противоречит сам себе. Хотя это бесспорно яркий, великолепный, располагающий к себе оратор. Однако содержание его высказываний, по их, да и моему мнению, бывает, мягко говоря, сомнительным. Похоже, что он неисправимый идеалист, очень увлекается и верит всему, что говорит. Настораживает и его навязчивое стремление стать для Запада «своим».

— Мы с ним встречались дважды. Кроме этого я имела возможность изучить его досье, начиная со студенческих лет. Он совсем не советский и явно разделяет либеральные ценности. Только называет их общечеловеческими. Год назад экземпляр досье был передан и для вас. О содержании его выступлений. Главная их ценность для нас в том, что в них звучит глубокое разочарование прошлым и даже настоящим страны. Эту беспощадную и публичную критику он именует самокритичным оптимизмом. В его выступлениях нет позитива. По его примеру гласность и свобода слова перерастают в поток шельмования всей, и особенно сталинской, истории России. Напомню вам, Рональд, старую алеутскую поговорку о том, что «китов можно убить, только когда они болтают». Беседуя с ним, иногда трудно вставить слово. В его досье болтливость как черта характера тоже отмечена. Иногда он просто не может остановиться. Не воспользоваться этим обстоятельством неразумно.

— Меня с досье ознакомили. Более того, в Вене представили нашего сторонника из Чехии. Он в одни годы учился с Горби в МГУ и дружит до настоящего времени. Отмечая высокие способности друга, он указал на его самонадеянность, необычайное честолюбие, патологическую болтливость, неуемные энергию и напор в общении. Что Михаил никогда не был твердым сторонником марксизма и обижен на Советскую власть за преследование его дедов. Еще он подтвердил информацию из досье, что он и жена Раиса — одно целое. В ней его сила. И что она тоже очень честолюбивая, очень жесткая, активная, высокий интеллектуал и доминирует в паре. В России мужей таких жен издавна называют подкаблучниками. Так что с этим тандемом без серьезной подготовки встречаться не стоит. Для моей Нэнси тоже предстоит испытание. Она не любит общаться с дамами такого типа. Да еще членом компартии.

— Да, парочка не простая. Она с ним была у меня в Чеккерсе. И вела себя не менее активно, чем он. И все же, Горбачев — не Брежнев. Он способен воспринимать аргументы собеседника и в ходе встреч вполне возможно добиться от него публичного согласия с нашей оценкой советского строя и большевистской революции, породившей его. Он очень далек от классовой теории Маркса и скорее социал-демократ. Когда я ему говорила, что в двадцатом веке все беды от коммунизма, он не возражал. Для него, как я поняла, главное — движение, конечная цель — ничто. Он как-то проговорился, что является сторонником теории безмодельного развития. Вы должны убедить Горби в том, что революция 1917 года была не шагом вперед, а возврат к наиболее одиозной разновидности традиционной тирании, дополненной технологическим аппаратом тоталитаризма. Я ему об этом уже говорила. Мы должны заявить также о поддержке его усилий по сближению с Западом и о готовности оказать экономическую помощь, в которой он так нуждается. Не тяните. Не давайте полю слишком долго оставаться под паром. Нельзя недооценивать нашей способности подталкивать его в том направлении, каким он уже следует.

— Согласен, но он должен показать на деле, что это не пустые обещания, и заверить нас, что не применит силу против стран восточного блока, желающих его покинуть. Прежде всего, на примере Польши, где наши друзья близки к победе. Кроме этого пусть выпустит политзаключенных, даст разрешение на выезд евреям-секретоносителям, назовет конкретный срок ухода из Афганистана. Без этого говорить не о чем. Мэгги, а что Вы думаете о состоянии дел в СССР? Насколько он еще силен? И что у них с экономикой?

— Рональд, Россия настолько великая и разная, что об ее общем состоянии практически невозможно судить на основании отдельных и нередко противоречивых оценок, которых сейчас в изобилии. Она познается постепенно и сила ее в необычно высоком духе и непокорности народа любым, самым тяжелым обстоятельствам. Представьте, как можно было столько лет терпеть крепостной и сталинский режимы. А они терпели. А как они расправились с Наполеоном, а потом и Гитлером! И все-таки рискну утверждать, что если Горбачев даже вполне искренне желает спасти коммунизм и Советский Союз, то он обречен на неудачу. Против него работает современный исторический поток — тенденция на реинтеграцию советских республик и сателлитов в Восточной Европе, стремление людей к спокойной жизни. А за коммунизм, который я ненавижу, им надо бороться и во многом себе отказывать. Смею предположить, что и европейская интеграция, в которой мы осторожно участвуем, тоже идет против этого потока и поэтому не имеет длительной перспективы.

— Благодарю, Мэгги, за беседу и разъяснения. По нашим данным, экономическое ослабление СССР это факт. Он работает на нас, и поэтому тоже спешить со встречей не стоит. Пусть клиент дозревает. Но я буду думать о встрече с Горби. Может быть, уже в ноябре в Женеве.

Тэтчер покидала Вашингтон, как и прежде Париж, весьма довольная своей миссией. И Миттеран и Рейган, которых она считала великими президентами и своими друзьями, ее надежды оправдали сполна.

В Москве полным ходом шла подготовка к первому зарубежному официальному визиту Горбачева. Перед этим была краткая рабочая поездка в Варшаву для подписания протокола о продлении Варшавского Договора. Но исторически традиционно, и не только для советских правителей, а еще со времен Российской империи первым был выезд Париж. Сколачивалась команда, писались проекты документов и речей, шились наряды. В поте лица трудилась портниха Тамара из Общесоюзного Дома моды на Кузнецком мосту. Михаил и Раиса возлагали на эту поездку большие надежды. Хотя особого волнения не было. Сказывалась тренировка во время успешной поездки в Лондон еще до восшествия на вершину. Но теперь другое дело. Они ехали в качестве первой пары огромной и все еще великой державы.