Все сказанное выше нимало не означает, конечно, что в 2024 году должен закончиться исторический период, получивший после 2014 года собственное название – эпоха Путина. Ничуть. И даже наоборот. Как представляется мне, основные (реперные) точки развития искомой модели на ближайшие 50—100 лет уже определены теми параметрами, которые в течение предыдущих двадцати лет задал российскому обществу Владимир Путин, освободив его от крайних форм либерально-демократического толка гайдаровского типа.

Особо хотел бы обратить внимание на одно обстоятельство.

В настоящем материале я практически совсем не касался негативных результатов в деятельности В. Путина в управлении страной во внутреннем плане. Это совсем не означает, что их нет или что я их не вижу. Они есть, начиная с провалов в кадровой политике в первые два пятилетия его президентских каденций[73] и заканчивая неумением дать конструктивный импульс решению таких в буквальном смысле вопиющих проблем, как действительное (надежное) развитие малого и среднего бизнеса, разрыв между доходами 10 % самых богатых россиян и 10 % самых бедных (в 35 раз в России и восемь – десять в Европе), утечка капиталов за рубеж и другое. Все это имеет место быть, и пресса об этом сообщает много и подробно.

Но относительно возросшей в последние годы критики у нас в обществе в адрес политической деятельности Владимира Путина надо бы обратить внимание на другую сторону медали.

Историческая практика показывает, что во всех странах, а в России в особенности, критика в адрес любого политического лидера становится тем более активной, а часто даже и ожесточенной, чем более лучших позитивных результатов для большинства граждан, и по возможности по более широкому спектру, он добивается. В принципе это объяснимо: люди начинают жить лучше, у них шире раскрываются глаза на возможности еще большего улучшения условий их жизни, как следствие – они начинают требовать от власти большего и (что очень важно!) в возможно более короткие сроки. При этом уже достигнутое властями ценится все меньше. Вот Россия пребывает сейчас именно в таком положении и состоянии.

Поэтому, собственно, я в настоящем материале в большей степени обращал внимание на то, что достигнуто, и опирался при этом не на ощущения, а исключительно на факты.

Но, как уже произнесено выше, главный вывод настоящего материала все-таки заключается не в вербальной защите политического режима Владимира Путина, а в том, чтобы обратить самое пристальное внимание на то, что к настоящему времени российское общество подошло в своем развитии (именно в развитии, что бы там ни говорили российские эксперты о торможении, стагнации и т. д.) к рубежу, за которым, хотим мы этого или нет, заканчивается эпоха, начатая русской революцией в начале XX века, и все мы стоим на пороге нового исторического времени.

Факт этот требует глубокого осмысления в силу прежде всего того, что, как уже сказано (и показано) выше, не мы одни стоим на этом историческом перекрестке. И не мы одни не имеем в своем распоряжении ни схемы, ни модели, ни концепции, ни уж тем более дорожной карты выхода из того тупика, в который мы попали в политическом, идеологическом и, что, пожалуй, самое главное, в духовном плане после либерально-демократической революции 1990-х годов. Повторяю, не мы одни. Вот, к примеру, прошел в октябре 2017 года XIX съезд компартии Китая. Три часа генсек КПК описывал то, к чему следует нацеливать великий китайский народ на ближайшие 20–30 лет. Были произнесены самые разные слова. Было даже сказано о том, что на примере китайского пути следует, как в материале об этом съезде написал профессор Высшей партийной школы при ЦК КПК Синь Мин, продемонстрировать человечеству «новую модель развития в поиске к лучшему общественному строю» (РГ, 18.10.2017. С. 4.). Но расшифровки содержания этой новой модели не сумел дать ни XIX съезд КПК, ни позднейшие теоретические разработки китайских обществоведов.

Словом, в состоянии поиска своего грядущего будущего в настоящий исторический момент пребывает все цивилизованное человечество.

Как уже было сказано выше, наш, российский, переходный период к «светлому будущему», которое обещали народу в 1989—1990-х годах инициаторы либеральной революции, затянулся слишком надолго. Сегодня, спустя 26 лет, прожитых нами после распада Советского Союза, мы все еще более или менее хорошо знаем, от какого социального и политического берега мы отплыли в 1991 году, но и сегодня остается неясным, к чему конкретно мы должны стремиться, в каком конкретно обществе мы хотели бы жить через 15–20 лет. То есть у нас в головах и чувствах нет самого главного – нет конкретного целеполагания в нашем движении вперед.

Нельзя, конечно, сказать, что мы бездарно потратили отпущенное нам историческое время. Совсем нет. Начиная со второй каденции президента В. Путина правительству удалось организационно выстроить единую государственную вертикаль, полностью восстановить разрушенный во времена Горбачева и Ельцина военный потенциал страны, успешно приступить к качественному восстановлению международного суверенитета Российской Федерации, в разы поднять жизненный стандарт абсолютного большинства граждан нашей страны по сравнению с советским периодом[74].

Но уже подступает время для того, чтобы задуматься над главным вопросом нашего исторического времени – определиться с тем, к какому образу будущего россиянам следует стремиться в следующие 50–60 лет. Наметить так называемую дорожную карту этого строительства и, уж конечно, идеологию этого движения.

Хорошо, конечно, уже то, что исследовательская работа в этом направлении начинается не с абстрактных мечтаний о том, как за 500 дней сталинское, условно говоря, государство превратить в демократическое. Именно превратить, а не путем длительных, постепенных преобразований вывести к конечному результату, как в свое время, опять же условно говоря, Моисей, 40 лет водя еврейское племя по пустыне, привел его в конечном итоге к искомому социальному результату. У россиян, слава богу, пятисотдневные абстрактные мечтания о несбыточном закончились еще в начале 1990-х. И из сорока Моисеевых лет двадцать мы благодаря Путину прошли в русле вполне конкретной работы, когда были отсечены все крайности либерал-демократических мечтаний, а осталось только стремление к справедливому устройству общества.

В конкретном историческом плане мы сегодня вплотную подошли к тому рубежу, за которым России предстоит заглянуть в грядущие десятилетия. Рубеж этот совпал с завершением «эпохи Путина», то есть с историческим периодом, который уже получил собственное историческое обозначение по имени человека, олицетворяющего этот этап. А коли так, то не может не возникнуть и вопрос о том, а как в политическом плане может завершиться этот этап, когда придет время выхода из политики и создателю этого этапа. Понятно, что это будет не в 2018 году и, скорее всего, даже и не в 2024-м. Конрад Аденауэр, другие великие деятели XX века уходили от дел в весьма преклонные лета. Но не всем им удавалось не допустить политической катастрофы после себя.