– Несколько лоскутков бархата да пара мазков краски, ничего больше, – произнесла Алисия Кумби. Голос ее звучал сдавленно. – А что, если... э-э-э... что, если от нее избавиться?

– Что значит «избавиться»? – поинтересовалась Сибилла.

Теперь в ее голосе прозвучало негодование.

– Ну, – замялась Алисия Кумби, – если разжечь огонь, ее можно было бы сжечь. То есть сжечь, будто ведьму... А еще, – добавила она бесстрастно, – ее можно просто отправить в мусорный ящик.

– Не думаю, что это подойдет. Кто-нибудь может взять ее оттуда и вернуть нам.

– А еще мы ее можем кому-нибудь отослать почтой, – предложила Алисия Кумби. – Знаешь, в одно из тех обществ, которые вечно шлют письма и просят вас прислать что-нибудь для каких-то благотворительных распродаж или благотворительных базаров. Думаю, лучше и не придумать.

– Вот уж не знаю. – Сибилла явно сомневалась. – Пожалуй, я бы побоялась на такое пойти.

– Побоялась?

– Мне кажется, она все равно вернется, – продолжила Сибилла.

– Ты хочешь сказать, она вернется сюда?

– Вот именно.

– Словно почтовый голубь?

– Как раз это я и имела в виду.

– Как ты думаешь, мы потихоньку не сходим с ума? – осведомилась Алисия Кумби. – Может, я и вправду свихнулась, а ты просто подшучиваешь надо мной?

– Вовсе нет. Однако у меня зародилось неприятное чувство, страшное чувство, будто для нас она слишком сильна.

– Что? Этот ворох лоскутков?

– Да, этот ужасный, ползучий ворох лоскутков. Потому что, знаешь, она решилась.

– Решилась? На что?

– На то, чтобы все делать по-своему! Я хочу сказать, решила, что это ее комната!

– Похоже на то, – подтвердила Алисия Кумби, оглядываясь по сторонам, – ее, конечно, а разве нет? И всегда была; это сразу становится ясно, так они друг другу подходят, даже по цвету... Сперва мне казалось, что наша кукла очень подходит к обстановке в примерочной, и лишь позже я поняла, что это примерочная подходит ей. Нужно сказать, – добавила она, и в ее голосе почувствовалось волнение, – это просто абсурдно, когда приходит какая-то кукла и запросто вот так завладевает чем хочет. Кстати, миссис Гроувс больше не придет у нас убирать.

– Она так и сказала, что боится куклы?

– Нет. У нее то один предлог, то другой, но это все отговорки. – Помолчав, Алисия задала вопрос, в котором прозвучали панические нотки: – Что делать, Сибилла? Меня угнетает все это. Вот уже несколько недель, как я не могу придумать ни одного фасона.

– А я не могу сосредоточиться и крою из рук вон плохо, – призналась в свою очередь Сибилла. – Делаю всякие глупые ошибки. Может быть, – неуверенно проговорила она, – твоя мысль написать исследователям необычных явлений не так уж плоха.

– Мы просто выставим себя дурами, – возразила Алисия Кумби. – Я предложила не всерьез. Так что ничего не поделаешь. Пусть все идет своим чередом, пока...

– Пока что?

– Ну, я не знаю, – неуверенно проговорила Алисия и засмеялась.

Когда на следующий день Сибилла пришла в мастерскую, она обнаружила, что дверь в примерочную заперта.

– Алисия, ключ у тебя? Ты запирала дверь прошлой ночью?

– Да, – заявила Алисия Кумби, – ее заперла я, и она останется запертой.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я решила от этой комнаты отказаться. Пускай достается кукле. Зачем нам две комнаты. Примерять платья можно и здесь.

– Но ведь эта комната твоя: ты всегда здесь и работаешь, и отдыхаешь.

– Раз так все обернулось, она мне больше не нужна. У меня есть прекрасная спальня. Днем она может служить гостиной. Верно?

– И ты действительно решила никогда больше не заходить в примерочную? – спросила недоверчиво Сибилла.

– Да, именно так я и решила.

– Но... как же насчет уборки? Она придет в ужасное состояние.

– Пускай! – воскликнула Алисия Кумби. – Если этим местом завладела какая-то кукла, прекрасно, пускай владеет – но пусть тогда прибирается в ней сама. И знаешь, – добавила она, – кукла нас ненавидит.

– Как ты сказала? – переспросила Сибилла. – Она ненавидит нас?

– Да, – подтвердила Алисия. – Ты разве не знала? Ты знала об этом наверняка. Не сомневаюсь, что ты поняла это, как только на нее взглянула.

– Да, – проговорила задумчиво Сибилла. – Пожалуй, знала. Кажется, я все время чувствовала, что она ненавидит нас и хочет выжить отсюда.

– Она очень злобное существо, – согласилась Алисия Кумби. – Как бы то ни было, теперь она должна угомониться.

После этого жизнь пошла более мирно. Алисия Кумби объявила всем, кто у нее работает, что она прекращает на время пользоваться примерочной. «И так приходится убирать череcчур много комнат», – объяснила она.

Но все равно ей довелось подслушать, как одна из работниц сказала другой вечером того же дня:

– Она стала совсем тронутая, эта мисс Кумби. Она всегда казалась мне малость странной, вечно все теряет и забывает, но теперь это просто ни в какие ворота, правда? Совсем помешалась на этой кукле в примерочной.

– Ой, ты что, вправду думаешь, она чокнулась? – спросила другая. – И может полоснуть ножом или еще чем?

Они прошли мимо, оживленно болтая, а та, о ком они судачили, с негодованием уселась в кресло. Действительно тронулась! И уныло добавила про себя: «Думаю, если бы не Сибилла, я и сама решила бы, что схожу с ума. Но раз я не одна, а Сибилла и миссис Гроувс чувствуют совершенно то же самое, то, пожалуй, во всем этом действительно что-то есть. Но я не могу себе представить лишь только одного, а именно – чем это закончится».

Три недели спустя Сибилла вновь завела разговор с Алисией Кумби о примерочной.

– В эту комнату нужно заходить хотя бы иногда.

– Почему?

– Понимаешь, я думаю, она не должна быть в отвратительном состоянии. Моль заведется и вообще. Нужно лишь протереть пыль и подмести, потом запрем ее снова.

– Я бы уж лучше держала ее закрытой и не ходила туда, – ответила Алисия Кумби.

– Знаешь, а ведь на самом деле ты даже еще суевернее меня.

– Может, и так, – Алисия Кумби не стала спорить. – Я куда больше твоего готова была во все это поверить. Но все-таки знаешь... мне... как бы это сказать... мне, как ни странно, все это кажется каким-то волнующим. Не знаю. Я просто боюсь, мне страшно, и я бы лучше не стала ходить в эту комнату снова.

– А мне туда хочется, – сказала Сибилла, – и я пойду.

– Хочешь, я скажу тебе, в чем дело? – спросила Алисия Кумби. – Ты просто любопытная, вот и все.