— Мама, зачем тебе столько земли? — спросил ее Маурисиу. — Разве нам мало той, что у нас есть? И как можно выживать людей обманом или силой с их фазенды? Я не узнаю тебя, мама. То, что ты собираешься сделать, — чудовищно!

— Я никого не обманываю, — возразила Франсиска. — Этому ничтожеству Адолфо я заплатила немалые деньги за его долю. И наглеца Винченцо я в итоге сломаю: предложу ему такую сумму, перед которой он не устоит!

— Мама, не все покупается за деньги. Однажды сеньор Винченцо уже отказался от крупной суммы, я этому свидетель, — напомнил ей Маурисиу.

Беатриса же вдруг спросила:

— Мама, а откуда у тебя такие деньги? Разве мы настолько богаты?

Франсиска на мгновение напряглась, будто ее поймали с поличным, но тотчас же взяла себя в руки и строго осадила дочь:

— Я не потерплю ревизоров в собственном доме. Финансами здесь занимаюсь я, и мне решать, куда стоит вкладывать деньги, а куда не стоит.

— Но почему ты хочешь завладеть именно этой фазендой, причем невзирая на цену? — спросил Маурисиу.

— Потому что я поклялась твоему отцу присовокупить ее к нашей фазенде! И прошу больше не обсуждать со мной эту тему.

Она вышла из гостиной, оставив сына и дочь в растерянности и недоумении. Они не могли понять, что происходит с их матерью в последнее время. Откуда взялась эта спесь, эта жестокость? Ведь раньше она была тихой и доброй, а теперь ее словно подменили.

— После сегодняшнего скандала, который она спровоцировала у сеньора Винченцо, мне будет стыдно смотреть в глаза Катэрине, — признался Маурисиу. — Придется извиняться, объяснять ей, что я не разделяю взгляды моей матери…

— Для тебя настолько важно мнение Катэрины? Неужели ты ее и вправду так сильно любишь? — спросила Беатриса.

— Да, люблю, — твердо ответил Маурисиу.

— Но разве такое возможно? Вы ведь совершенно разные люди. Ты воспитывался в богатой семье, получил прекрасное образование в Европе… Что у тебя может быть общего с невежественной девушкой, которая еще вчера не умела читать и ставила крестик вместо подписи? Я хочу понять: что тебя к ней так притягивает?

— Она необыкновенная девушка, я таких нигде не встречал! От нее исходит какой-то особенный аромат!

— Это запах пота, мой восторженный братик, — пояснила ему Беатриса, но Маурисиу ее насмешка не смутила.

— Это запах женщины! — поправил он, продолжая восторгаться Катэриной: — Обольстительной женщины! Вряд ли ты сможешь это понять, но поверь мне на слово как мужчине.

Беатриса усмехнулась, подумав, что это брат ее сейчас не понимает, поскольку ослеплен любовью и не видит ничего вокруг. Ему невдомек, что Беатриса расспрашивает его не из праздного любопытства, а сравнивает свои чувства к Марселло с теми чувствами, которые брат испытывает к Катэрине. Беатриса для того и затеяла эту беседу, чтобы разобраться в себе и получить ответы на несколько очень важных вопросов. Любит ли она Марселло или всего лишь испытывает к нему физическое влечение? А если любит, то насколько жизнеспособна эта любовь?

— Я вижу, ты уже определился в своих чувствах, — сказала она Маурисиу. — Но не кажется ли тебе, что у вашей любви с Катэриной нет будущего? Это же классический мезальянс! Ты — рафинированный аристократ, и она — простолюдинка. Разница в воспитании, в образовании, в привычках, наконец, способна быстро остудить самые пылкие чувства. Разве не так? Может, я не права?

— Наверное, права, если говорить вообще, имея в виду каких-то абстрактных юношу и девушку из разных социальных слоев, — ответил Маурисиу. — Но это не имеет никакого отношения ко мне и к Катэрине!

— Почему? Объясни.

— Потому что Катэрина — неординарная личность. Она талантлива, умна, благородна. И хотя она воспитывалась в простой семье, у нее имеются все необходимые качества для того, чтобы стать королевой!

Ответ брата весьма озадачил Беатрису. Она попыталась представить Марселло, обряженного в королевскую мантию, и — не смогла. Эта задача оказалась непосильной для ее воображения. «Что же это значит? — призадумалась она. — Может, Марселло все-таки не дотягивает до уровня короля? Или просто я его недостаточно сильно люблю?..»

Пока Беатриса пребывала в раздумье, силясь ответить на эти непростые вопросы, Маурисиу включил радиоприемник, и оттуда зазвучал громовой раскатистый баритон:

— …Восемь тысяч семей Сан-Паулу расстаются со своими сыновьями и денежными накоплениями ради революции. С оружием в руках молодые люди занимают позиции на баррикадах, где они готовы сражаться насмерть за свободу и достойную жизнь своих соотечественников. Вот они, наши герои! Вот он, золотой фонд нации, которым мы вправе гордиться! И, пока не пробил час решающей схватки с войсками диктатора, каждый из вас еще может пополнить ряды этих доблестных бойцов. Все на баррикады, товарищи! Да здравствует революция! Победа будет за нами!

Далее последовала бравурная музыка, призванная эмоционально усилить пламенную речь неизвестного оратора.

Беатриса растерянно уставилась на брата:

— Что это было, Маурисиу?

— Революционное радио Сан-Паулу! — взволнованно ответил он. — Это значит, что революция там идет полным ходом, повстанцы уже захватили государственный радиоканал, и еще это значит, что я не должен тут отсиживаться. Мое место на баррикадах!

— Но при чем тут ты?! — испуганно воскликнула Беатриса. — Пусть жители Сан-Паулу сами борются за свои права, если они считают, что президент Варгас притесняет их гораздо больше, чем остальных жителей Бразилии. У них там и своих бойцов хватит, ты же только что слышал!..

Маурисиу с укором посмотрел на сестру:

— Вот уж не думал, что в столь ответственный момент, когда решается судьба всей страны, мы с тобой окажемся по разные стороны баррикад.

Беатрисе его пафос показался чрезмерным и неоправданным, о чем она и сказала брату:

— Не надо записывать меня во вражеский стан! Поумерь свою горячность. Я вовсе не испытываю симпатий к Жетулиу Варгасу. Я просто не хочу, чтобы пролилась кровь, чтобы молодые люди гибли на баррикадах, и тем более не хочу, чтобы в числе погибших оказался ты, мой любимый и единственный брат!

— Тебе будет приятнее сознавать, что твой брат повел себя как жалкий трус?

— Но мы живем далеко от Сан-Паулу, нас это не касается! Маурисиу вскипел от негодования:

— Неужели ты, моя образованная сестра, мыслишь так же, как самый примитивный обыватель?! Неужели ты забыла, какие убытки понесли мы и все прочие плантаторы в нашей округе из-за низких цен на кофе? А ведь эту преступную ценовую политику проводит не кто иной, как президент Варгас, И, если в результате революции он уйдет в отставку, я буду счастлив, что внес свою лепту в это благое дело!

Не желая больше объясняться с сестрой, он стал собираться в дорогу. И тут у него за спиной прозвучал грозный голос матери: