Мужчина приносит к ногам женщины трофеи, она благосклонно принимает их, показывает уважение. Или, напротив, отвергает, запуская следующий виток сюжета.

Мужчина печалится, женщина утешает его.

Женщина грустит, мужчина старается развеселить ее.

Женщина демонстрирует строптивость, мужчина укрощает ее.

Вы спрашиваете, кто должен режиссировать эти игры, мужчина или женщина? Ах, друзья, эти спектакли ставит сама жизнь! Точнее, красный поток Взаимного Притяжения. Влюбленным просто нужно отдаться ему. Искусственное моделирование сюжета любовной игры, хоть и приносит результат, но не дает паре глубинного и самозабвенного переживания действия «изначального магнетизма».

Любовная игра – это следствие невероятного по силе взаимного влечения мужчины и женщины друг к другу. Когда любовную игру делают лишь средством стимулирования уходящего взаимного интереса, она теряет свою изначальную чистоту. Красный поток Взаимного Притяжения приносит каждой паре именно тот сюжет любовной игры, который им необходим для взаимного познания и укрепления отношений.

Кто-то может подумать, что красный поток Взаимного Притяжения с возрастом людей ослабевает. Но это не так. Иногда лишь в зрелости мужчина и женщина приходят к подлинному познанию Взаимного Притяжения. Позвольте привести пример.[11]

«… Вот. Вот и свершилось. Они приблизились к божественному моменту многообещающих слов, ласкающих слов… Они приблизились к моменту, когда любовь уже могла вступить в свои права…

Феликс сел рядом с нею на кровать. Окинул вопросительным взглядом взволнованное лицо Марты.

– Я могу вам помочь?

Теперь уже Марта вглядывалась в склонённое над ней лицо – лицо старика с молодыми глазами, с глазами, во тьме странно светящихся зрачков которых всё ярче разгорались знакомые головешки.

– Я могу вам помочь… – он повторил те же слова, но интонация была другой, на этот раз утверждения в них было куда больше, чем вопроса.

Марта просто кивнула – она ответила «да!» головой, глазами, руками, сердцем, всем своим существом, она ответила «да!»…

И тогда Человек-с-тысячей-шарфов встал.

Марта смотрела, как он медленно – словно при съёмке рапидом – движется, и ей казалось, будто всё происходит во сне.

Сначала он задёрнул занавески, и комната превратилась в альков, и им почудилось, что она благословляет их, осыпая цветами, лепестковым дождём.

Потом, всё так же неспешно, медлительностью каждого движения превращая в вечность решительное, но немного тревожное ожидание Марты, он стал снимать с себя одежду.

И вся тысяча шарфов пала на землю, и он остался обнажённым…

Марта больше ни о чём не думала. Она только повторяла про себя: «Я люблю этого старика, который идёт к моей постели…»

И она была настолько уверена в этом, что стала раздеваться сама – прямо на усеянном маками покрывале – так же медленно, так же просто, – пока не оказалась совершенно обнажённой.

Теперь тоже не думая ни о чём. И теперь тоже повторяя про себя глупую фразу: «А он любит голую старуху, которая ждёт его на постели…»

Два тела слились.

Какой нежной оказалась их кожа при соприкосновении! Нет, она не была трачена временем, не была смята годами, время и годы лишь неустанно обкатывали её, полировали, как морскую гальку…

Марта почувствовала себя этим гладким, этим катящимся куда-то, незнамо куда камешком, да и пусть катится куда придётся, пусть…

Она никогда ещё не испытывала такого острого ощущения морской качки, разве что – в тот момент, когда стояла на тротуаре перед «Тремя пушками» и когда чья-то рука завладела её согласной на всё рукой.

Сегодняшняя зыбь неудержимо влечёт за собой прилив. И скоро она окажется на гребне волны, потому что та же рука только что расколола гальку, которую она-то считала такой прочной, окаменевшей навеки, и могучая донная волна хлынула в самую её сердцевину.

Она снова вскрикнула. Это был возглас… нет, не боли, не страдания, больше всего – удивления. И в глазах Человека-с-тысячей-шарфов снова засветилась гордость, потому что на этот-то раз он точно знал, что причастен к этому взрыву эмоций. Именно о таком возгласе ему мечталось, ничего другого он и не хотел услышать.

Правым бедром, своим здоровым бедром, бедром юной девушки Марта ощутила, как поднимается радость, как растёт счастье этого любимого ею человека по имени Феликс.

«А я Феликс, и готов служить вам…» – так он ей тогда представился?

Служить… Он будет служить ей… Впервые за всю её женскую жизнь Марте будут служить… Она внезапно и остро почувствовала себя живой женщиной. Не просто женщиной – Женщиной-маков цвет…

С тех пор как она перестала быть окаменелостью, с тех пор как раскололась галька, Марта всё время чувствовала, как мир проникает в неё, как всё, что вокруг, наполняет и переполняет обнаружившееся в ней пространство.

Она заполнена, она наполнена, она была осаждена, её взяли штурмом…

Только сейчас она, наконец, поняла, что такое «жить вдвоём». Она носила свою любовь, как кенгуру детёныша в сумке: плоть к плоти, в самой ближайшей близости, там, где душу уже не отличишь от тела, где они неразделимы, где между ними существует неразрывная физическая и духовная связь…

Любые чувства и ощущения Феликса звучали в унисон с её чувствами и ощущениями, душа Феликса составляла гармоничный дуэт с её собственной душой, и ей казалось, будто все эти чувства и ощущения возводились в квадрат, становились вдвое мощнее…

Наверное, они были временным отклонением, отступлением от правил – это долгое безмолвное ожидание, эта прожитая ею чёрно-белая жизнь. А цветной фильм её жизни начался только сейчас.

А самое интересное: влюблённость – нет, не влюблённость, любовь! – вовсе не привела Марту к тому, что она стала огорчаться: ах, мол, как поздно, теперь я слишком стара, почему не раньше… Ни за что на свете она не хотела бы вернуться в молодость, снова пройти через жизненные испытания, включая и сам процесс старения, увядания, с которым не так уж легко смириться, который принимаешь с тревогой и опасениями. Наоборот, она то и дело думала, что только теперь, именно теперь у неё на самом деле появилось время для любви, для того, чтобы любовь эта стала её главным и единственным занятием, её личным – главным и единственным – удовольствием, её собственным – исключительным, ни с чем не сравнимым – наслаждением…»

В Красном потоке Взаимного Притяжения активно действуют четыре волшебные силы: