– Да! – уверенно заявила я.

– Хорошо, только маску надень.

День тянулся мучительно медленно. Сегодня я занималась историями болезней и без острой необходимости из ординаторской не выходила. С пациентами общалась через средний медперсонал.

После обеда принесли результаты обследования Вольского, которое я назначила еще вчера. Рентгенологи провели отличную работу сравнив свежие результаты исследования с предыдущими и с теми, которые были сделаны после операции. Как бы я не хотела, а надо было выходить из своей крепости и идти к Константину Алексеевичу, ведь вчера под впечатлением встречи я так и не провела тесты по оценки состояния его скелета и мышц.

Надев маску, я вышла из ординаторской. У двери палаты, в которой лежал Костя, я сделала несколько глубоких вдох-выдох и вошла.

– Добрый день, – поздоровалась я, а меня прошил насквозь взгляд синих глаз.

В палате он был один. Васильев должно быть был на лечении.

– Добрый день, Дарьяна Сергеевна, что-то вы не торопитесь к своим пациентам, – сказал он, глядя мне в глаза.

– Вы у меня не один пациент, Константин Алексеевич. И каждый требует моего внимания, – прохладно ответила я и сразу переключила его внимание на его же проблему. – Я получила результаты вашего обследования.

– И что там?

– Прежде я бы хотела осмотреть вас. Провести необходимые тесты и пробы.

– Хорошо, что надо делать?

Я взяла стул и села рядом с его кроватью.

– Для начала ответьте мне на ряд вопросов.

– Задавайте, – также глядя мне в глаза произнес он.

– Скажите вы чувствуете свои ноги? Может какую-то часть?

– Нет. И шевелить ими не могу.

– А тактильные, болевые ощущения чувствуете? Ползание мурашек?

– Мурашки не бегают, а по поводу тактильных ощущений. Может погладите? Я посмотрю, – нагло заявил он.

От его предложения мои щеки загорелись огнем.

– Я Константин Алексеевич, не глажу пациентов! Но до осмотра мы дойдем.

– А кого гладите? Инструкторов? – продолжая гипнотизировать меня синим взглядом, спросил он.

Сглотнув комок в горле, я ответила:

– Только исключительно не женатых! – и вновь вернулась к его проблеме. – Теперь я должна осмотреть вас.

– Раз должна, делай, – отбросил он после обмена колкостями всякие вы.

Я встала и отодвинула стул. Подойдя к его постели, я с задержкой, боясь увидеть полную картину его заболевания, откинула одеяло и приступила к стандартным тестам. Ну как приступила, еще только увидев его истощенные с атрофичными мышцами ноги у меня на глазах навернулись слезы. Проверяя дрожащими руками чувствительность, я каждый раз задерживала дыхание ожидая его: "чувствую или не чувствую". Определяя пассивные движения в ногах и рефлексы радовалась больше него, что они сохранены. Все манипуляции я проводила, не глядя на Костю, боясь выдать себя. Просто сухо, профессионально спрашивала об ощущениях. Закончив с осмотром, я заняла место у его кровати.

– Теперь можно и поговорить, – произнесла я, впервые нарушая правило смотреть пациенту в глаза, говоря о его состоянии. – По результатам лучевых методов исследований у вас положительная динамика. На первых МРТ сканах был сильный послеоперационный отек, на годичных исследованиях этот отек уменьшился. По сегодняшним результатам, отек полностью ушел. Вероятно, он и был причиной того, что затянулась ваша реабилитация. Потому как по результатам исследования нет причин почему вы не ходите. В ходе осмотра, я также убедилась, что у вас есть все шансы на восстановление. Чувствительность хоть слабая, но сохранена, рефлексы ослаблены, но есть. Я составлю план вашего лечения. Через месяц оценим динамику.

– Через сколько я смогу ходить?

– Я не могу ответить на этот вопрос. Все индивидуально. У кого-то процесс восстановления протекает быстро, кто-то годами проходит реабилитацию, – вставая, произнесла я. – Завтра у вас начнутся процедуры. Пока отдыхайте.

Взяв историю, я направилась на выход, когда мне в спину прилетело.

– Я настолько отвратителен и жалок, что тебе трудно смотреть мне в глаза?

– Нет, не трудно, – повернулась я к нему с прямой как жердь спиной и посмотрела в синие глаза. – Просто я в уме набрасываю план реабилитации.

– Это так теперь называется?

– Отдыхайте, Константин Алексеевич, – произнесла я вышла из палаты.

Только в коридоре мне удалось перевести дыхание.

"Для чего? Для чего он это делает? Он женат, сам меня поматросил и бросил, а теперь ещё предъявляет какие-то претензии! Да будь я умной, вообще бы на него не смотрела и передала другому врачу! А я как дура с надеждой иду в палату, чтоб посмотреть на него. И сердце, как у школьницы замирает перед взрослым красивым преподавателем!

Не могу на него смотреть? Отвратителен? Да, смотреть не могу! Боюсь выдать свои чувства! Отвратителен, нет! Если бы он попросил, я бы навсегда осталась рядом, обнимала его, целовала! Только я не нужна!"

Проглотив горький комок, застрявший в горле, я пошла к остальным пациентам.

Костя

Я презираю себя за слабость и чувства к ней и ненавижу ее за то, что вновь появилась в моей жизни. До сих пор не могу прийти в себя от шока после вчерашней встречи. Если бы мне кто-то сказал, что моим врачом будет мой нежный ангел, я бы не за что бы сюда не приехал, слишком свежа рана!

"Кому ты врешь?"– хмыкнул бесенок на правом плече.

Да, я вру сам себе! Может быть узнав, что это она, я бы психанул и отказался бы ехать, но уже на следующий день бы передумал. Слишком велик бы был соблазн вновь ее увидеть.

Как бы то ни было, я здесь и мой врач девушка, подарившая мне самые счастливые дни моей жизни. А потом испарилась из нее также, как и появилась.

А ведь она тогда говорила, что врач реабилитолог. Но почему она тогда бросила меня, как только узнала о травме? Почему испугалась?

“Потому что для нее это был всего лишь ничего не значащий курортный роман!” – вновь подал голос бесенок.

А я крепко сжал кулаки.

С самого утра ждал, когда она придет, вздрагивал каждый раз, когда открывалась дверь, но заходили медсестры, санитары за соседом по палате, затем за мной на магнитно резонансную томографию, а ее все не было. Прошел обед, наступил сон час, а мой лечащим врач так и не пришел.

Она заявилась, когда я уже перестал ждать. На ее лице была маска, но даже через нее было видно, что Дашу сегодня преследует зелёный змей.

Мне нестерпимо, до боли захотелось узнать причину ее сегодняшнего состояния. Почему накануне напилась. Неужели настолько не желает меня видеть и быть моим врачом? Злясь на себя, на нее, на обстоятельства, я не сдержался, когда она начала спрашивать, чувствую ли я что-нибудь.