— Но вы же, ваше высокопревосходительство, не собираетесь ему исповедоваться? — втянув голову в плечи, нервозно хихикая, произнес Шевырев.

— Да и без меня желающих будет предостаточно, и из вашей же щелкоперской шатии-братии! — крикнул всерьез обиженный Кричевский. — Завтра же прознают да настрочат в газетках, что чиновник по особым поручениям министерства внутренних дел в карты в трактирах передергивает, с помещиками на кулачках по сельским ярмаркам бьется! Молва, будь она неладна, как читал нам брат Пимен! Эх, выпороть бы тебя!

— Арапничек надо было прихватить! — съязвил Петька, блудливо моргая глазками монаху, чувствуя, что гроза проходит. — В качестве трофея! В Петербурге бы на стену в кабинете повесили-с!

— А мы вот кнутик у брата Пимена одолжим! А?!

— Но-но-но! Не смей! Это покушение на свободу прессы! Сатрап! Душитель свободы! Цепная собака прогнившего режима!

— Цыц! Ни слова о политике!

Повозившись в кузовке брички, они утихомирились, наконец, и журналист в красках и лицах живописал друзьям, что с ним приключилось в трактире. А приключилось с непоседливым репортером следующее.

Обойдя всю площадь, отведав горячего сбитня, кисло покосившись на церковь и не найдя нигде подходящей компании для достойного времяпровождения, господин Шевырев остановился напротив трактира, и вдруг сошелся взглядом с другим приличным господином, с тою же вечною тоскою во взорах созерцавшим кипучую жизнь деревни Кузнерка из растворенного окна углового нумера второго этажа, слева от вывески. Приличные господа поняли друг друга тотчас, но, так как слова надобно все же произносить для отношений в приличном обществе, то и неизвестный, оживившись, вытянув заинтересованно шею, сначала откланялся с доброжелательною открытою улыбкою, а потом и сказал:

— Вы, я вижу, тоже скучаете. Не составить ли нам с вами партию?

— Отчего же и не составить? — сдерживая дрогнувшее ретивое сердце, с деланным безразличием отвечал Шевырев, большой любитель карточек. — Только играть будем моею колодою-с!

— Как вам будет угодно, — уважая мнение будущего партнера, ответствовал господин. — Ежели дозволено будет посоветовать, то вон у того офени в коробе имеются приличные колоды, Казанской мануфактуры. Берите сразу и на мою долю, да поднимайтесь ко мне наверх, в седьмой нумер. А я пока распоряжусь что-нибудь выпить.

«Эти штучки нам знакомы!» — сказал сам себе Петька Шевырев, почитая себя опытным игроком. «Стреляного воробья на мякине не проведешь!».

Он не пошел к указанному господином коробейнику, не взял карт и у другого, попавшегося на пути, а выбрал колоды в коробе у третьего, стоявшего поодаль, на другом конце площади.

Не прошло и четверти часа, как приличные господа, скинув сюртуки, засели за трактирный стол, наброшенной грязной плюшевой скатертью обращенный в ломберный, и запустили по маленькой. Петьке везло. По некоторым им самим выведенным признакам он заключил, что новый карточный приятель его — лопух изрядный, в игре смыслит мало, но при этом азартен до безумия. Это была просто находка, и Шевырев, решив не упускать случая, хлебнув самодельного пуншу, предложил сыграть по крупной. Однако фортуна была к нему в тот день неблагосклонна.

Едва разложили они талью, и Петька озадачился мизером и лишней для удачной игры картою, как дверь нумера с треском распахнулась, и в проеме показались пьяные усатые рожи.

— Ага, шулер! — закричала одна из рож, вытаскивая из-за пояса сложенный вдвое арапник. — Вот я тебя и нашел! Держись теперь!

— Что вы себе позволяете?! — возмутился Шевырев, довольный втайне, что неудачная с самого начала игра прервалась, и можно будет просить пересдачи. — Как смеете врываться к нам?! Я сейчас господина полковника позову — он вас живо в холодную закатает!

В ответ на его гневную тираду рожи разразились омерзительным торжествующим смехом.

— Как бы не так! Полковника он позовет! Да в этой дыре отродясь чина выше брандмайора не объявлялось! Да и то когда управа сгорела! Держи его, братцы! Спускай собачек, Сашко! Ату его! Ату!

Петька оглянулся и увидал, что новый приятель его, которого даже имени не успел он запомнить толком, воспользовавшись секундной заминкой, подхватив сюртук, проворно лезет уже в растворенное боковое окно нумера, откуда весьма удачно сигает на крышу близ стоящего сарая.

— Ах, каналья! Ушел! — зарычал ему вслед предводитель помещичьего воинства, не решаясь, однако, проделать тот же путь. — Ничего, братцы! Мы на втором душеньку отведем! Это, видать по очкам, помощник того, главного! Они всегда на пару дела свои вершат, я знаю! Бей его! Бей шулера! Шулер, танцуй!

Друзья с интересом и вниманием выслушали приключения непоседливого картежника.

— Так они все же всыпали тебе горячих? — позлорадствовал Кричевский.

— Перепало малость, — смущенно сознался Петька, почесывая разные места ближе к седалищу. — Больно, между прочим!

— Это тебе наука! — наставительно сказал полковник. — С незнакомыми играть в карты не садись, да еще будучи один! Вот, выпороли и деньги отобрали! Это они, верно слово, в сговоре были с твоим партнером, да и разыграли спектакль! Артисты погорелого театра! Ай да провинция! Ловкачи! Деньги, небось, на столе оставил, когда от арапников помещичьих спасался?

— Еще чего! — гордо воскликнул репортер. — Ты меня уж вовсе за младенца принимаешь! Только шум начался, я перво-наперво банчок сгреб — и в карман! Даже колоду прихватил!

Сдвинувшись на край сидения, Шевырев принялся выкладывать на него из карманов наспех прихваченное с трактирного стола содержимое. Кричевский заинтересовался колодой, взял ее осторожно двумя пальцами, и пока Петька пересчитывал и приводил в порядок спасенную наличность, пристально разглядывал на свет одну карту за другой, ощупывал и поглаживал «рубашки».

— Выбрось, — решительно сказал он. — Все тузы крапленые, и вот еще дама треф тоже. Новый знакомый твой взаправду шулер. Правы были дикие помещики.

— Как же так?! — изумился Петька. — Я же ее так выбирал! Выходит, там и впрямь шайка шулерская?

— Нет, конечно, — улыбнулся полковник. — Это он твою колоду во время игры покрапил, пока карты через его руки ходили. Видишь — насечка крохотная на обрезе? А вот еще одна — но в другом угле? А вот две сверху! Это все шулерский крап. У этого господина не было перстня с большим фальшивым камнем? Точно не было? А ноготь длинный на мизинце был? Ну, вот видишь! Ногтем этим они карты прямо в игре и метят. А потом стоит только колоду в пальцы взять — и опытный шулер сразу тебе скажет, где в ней какая карта лежит. Видишь — колода «взлохмаченная»? Края карточек как бы кверху загнуты. Это — первый признак, что с шулером играешь, когда он наружные карты в колоде кверху краями выгибает, перед тем как тебе сдвинуть дать. Она ведь не зря на фабриках делается полукругом, и внутрь краями завернутая слегка. Надобно это, чтобы место сдвига нельзя было пальцами прощупать, да потом колоду в начальное положение незаметно вернуть. Вот, смотри!