Он поднимается вместе с ящиками.

– Куда поставить?

Я показываю.

Он уже на пределе своих возможностей, даже дышит с трудом.

Я предупреждал, что буду расплачиваться картой. Держу ее наготове, а ему приготовил два евро чаевых. Хотел было достать два с половиной, но передумал.

– Мне придется вернуться, – говорит он разочарованно.

– Почему? (Хотя я уже понял.)

– Я забыл терминал, – голоса почти не слышно.

Он собирается уходить. Голова опущена.

Что-то мне подсказывает, что нужно его остановить.

– Я могу расплатиться наличными, – говорю я.

– Вам это удобно? – почти не верит он своему счастью.

Он дает мне счет: 35,40 евро. Я даю ему пятьдесят.

Он готовит сдачу 14,60. Я беру только десятку.

– Остальное тебе, дружище.

Он не верит. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Он просветлел и заулыбался. Это как если бы тебе выпал счастливый лотерейный билет, когда ты уже совсем на мели.

– Спасибо! – говорит он мне. – Спасибо…

Улыбка у него от уха и до уха.

– Налить тебе стаканчик воды, дружище?

– Нет, благодарю.

– Спасибо.

– Спасибо вам.

Он заходит в лифт и дарит мне полный благодарности взгляд, который греет мне душу. Голова немного наклонена, глаза полуприкрыты, правая рука касается сердца. Он улыбается.

Дверь закрывается, но настроение остается.

Я создал хорошее настроение на весь день своему ближнему.

Спасибо.

Спасибо вам.

Она мой гомеопат. А иногда еще мой психолог и немного учительница. Каждый раз после наших встреч я становлюсь мудрее.

Это случилось уже давно. Я испытывал стресс, и это проявилось у меня психосоматически. В голове непрерывно крутилась тысяча мыслей о самом разном, и я никак не мог успокоиться и расслабиться. Она посмотрела на меня с нежной улыбкой и пониманием, как всегда.

Повернула ко мне экран своего ноутбука и начала открывать «окна» на экране, без конца. Сначала я не понимал, что она делает. В какой-то момент компьютер завис. Мы вдвоем с ней смотрели на экран.

«А почему ты думаешь, что твой мозг устроен по-другому? – спросила она меня. – Мы постоянно открываем “окна”, и в какой-то момент он вырубается, бедняга. А мы задаемся вопросом – почему. Думаем, что мы можем делать всё вместе. Мы ошибаемся». Я никогда не забуду эти ее слова.

Мы живем в эпоху многозадачности. А внутри одни крошки. Когда стараешься сделать все сразу, в итоге не можешь сделать ничего.

Иногда я чувствую, что технологии идут вперед, а мы откатываемся назад вместо того, чтобы продвигаться к своей цели. Мы здесь, но нас здесь нет.

Разум где-то витает. Он в письмах, в социальных сетях, во вчерашнем дне, в завтрашнем. И в итоге нас нигде нет.

Когда ты там, будь там, не распыляйся. Лучше один час, чем десять, но в этот час будь там и только там. Живи только ради одного. Ради своего ребенка. Ради своей жены. Ради своего друга. Ради своей работы. Ради своего текста. Ради своей книги. Ради своей мысли. Ради того одного, что выберешь ты. Пусть все остальное вокруг тебя умрет. Дыши только ради этого, живи только для этого, посвящай ему всю свою сущность. Будь сосредоточен. Только тогда ты это оценишь. Только тогда ты оценишь жизнь. И себя вместе с ней.

Два арбуза не унести в одной руке.

Это народная мудрость.

Сейчас мода на однозадачность.

То есть делать только одно дело зараз.

Иногда я думаю, что мы просто копируем народную мудрость.

А потом переводим ее на современный язык.

Я его обожал. Есть у меня пунктик в отношении пожилых, нечто среднее между уважением и преклонением перед мудростью этих людей. Они имеют право на это почетное место за все, что они сделали. Они будто молчаливые герои жизни.

Господин Иоаннидис – как я всегда к нему обращался – был для меня вторым отцом. Он научил меня работать. И он научил меня жить – он сам словно пил жизнь жадными глотками. Космополит, аристократ, невероятно энергичен, он весь был сплошной эмоцией. Проникал внутрь тебя и оставлял след вместе с неуловимым шлейфом своего одеколона.

Одно время мы работали с ним вместе на телеканале Sky News. Он всегда брал на себя крупных клиентов. Точнее, он брал на себя мелких клиентов и делал их крупными. Так, как умел только он, с помощью убеждения и искренности, аргументов и музыки, логики и эмоций, доверия и уважения. Господин Иоаннидис был особенным, и клиенты его просто обожали.

Его страстью была музыка. В его коллекции были десятки тысяч песен, и все в электронном виде. Компьютерные программы он знал как свои пять пальцев, лучше любого пятнадцатилетнего. Он любил записывать и дарить диски со своими сборниками и уникальными текстами. От Аттика и Вембо[15] до Синатры и Азнавура.

Он никогда не прекращал работать. Даже когда вышел на пенсию. Каждый месяц он заходил ко мне в кабинет, и мы долго и душевно беседовали. Когда он приходил, все заглядывали, чтобы с ним повидаться, взять от него немного блеска и неизменной жажды жизни.

Много лет назад мне позвонила его супруга, госпожа Нана, которую он обожал. Кокетливая женщина в тонких очках и с изысканными манерами. Голос ее дрожал. «Стефанос, Никос ушел…» – она разрыдалась. И я вместе с ней.

Мы попрощались с ним на кладбище в Холаргосе. Был солнечный зимний полдень. Как можно расстаться с человеком, неотделимым от жизни? Без слез. Только с улыбкой. Мы вспомнили все истории, прожитые вместе. Воспоминания нас переполняли. После кофе мы сели и пережили их заново. От души посмеялись. Даже и не подумали вести себя, как принято в подобных случаях. В конце к нам подсели и госпожа Нана с детьми, так что посмеялись мы все вместе. Отпраздновали его жизнь. И может, это был лучший день, проведенный вместе с ним.

Я тогда обещал госпоже Нане, что мы будем продолжать так встречаться и впредь. Она очень обрадовалась. Однако я никогда этого не сделал. Никогда…