В разгар этого разговора в дверь постучали, вошёл щуплый пожилой человек — управляющий, как я понял — и, извинившись, зашептал на ухо купчихе нечто, заставившее её лицо налиться лиловой краской:

— Болван! — рявкнула она в точности, как это делают базарные торговки, — неужто не ясно, что по пятьдесят? А если эти недоумки требуют скидки, то пусть идут в болото!

Управляющий зашептал быстрее и убедительнее, и тогда магическая дама, раздувшись, как шар, ткнула ему прямо под нос ловко скрученную фигу:

— А вот им! Так и передай!

Управляющий, кланяясь, удалился, а купчиха-колдунья мило мне улыбнулась, пробормотав в извинение:

— Ах, мой господин, дела, всё дела…

И чопорная беседа продолжалась, как ни в чём ни бывало.

Ларт начал проявлять нетерпение — тыкать мне в спину костяшками пальцев и шипеть едва слышно:

— Книга! Книга!

Я дождался момента, когда купчихе понадобилось набрать воздуха для последующей тирады, и быстро вставил в образовавшуюся паузу:

— О миледи, не только ваши знания, но и некоторые принадлежащие вам ценные вещи известны далеко за пределами…

Она самодовольно улыбнулась:

— Очевидно, действительно пришло время показать вам кое-что…

И, вытянув шею, трижды прокричала мелодично:

— Кошмар! Кошмар! Кошмар!

Я не успел сообразить, что же так её ужаснуло, но в эту минуту дверь отворилась, и мне показалось с первого взгляда, что никто не вошёл — но только с первого взгляда, потому что вошедший был невыносимых размеров чёрный котище с золотой цепочкой на шее.

— Кошмар, друг мой, подойдите, познакомьтесь с нашим гостем, магом Дамиром! — елейным голосом сказала купчиха коту.

Кот покосился на меня сытым жёлтым глазом. Ларт так щипнул мою спину, что я подскочил:

— Э-э-э… мне очень приятно, собственно, я имел в виду…

— Кошмару известны сокровенные тайны бытия, — не слушая меня, продолжала купчиха, — он обладает даром заглядывать в будущее…

Кот потёрся о мои колени, потом о ноги Ларта. Я слышал, как Ларт скрипнул зубами, и поспешно перебил:

— Однако, миледи, хоть слава вашего волшебного кота и гремит за пределами…

Ларт приглушённо взвыл. Я оглянулся в испуге и увидел, что Кошмар висит у него на плече, вцепившись всеми восемнадцатью когтями в его камзол. Легиар тряхнул рукой — кот тяжело спрыгнул на пол и посмотрел на Ларта с холодным презрением.

Купчиха окаменела лицом:

— Ваш слуга недостаточно вышколен, — сказала она ледяным тоном. — Его счастье, что Кошмар мудр и кроток…

Подтверждая свою мудрость и кротость, кот задрал заднюю лапу и принялся выкусывать под хвостом.

— Этот лакей недавно у меня на службе, — сказал я, чтобы загладить неловкость. Купчиха тем временем поманила Ларта пальцем:

— Иди-ка сюда, мошенник…

Легиару ничего не оставалось делать — он подошёл. Купчиха долго его разглядывала, потом спросила меня с некоторым упрёком:

— Неужели вы не могли найти лакея получше? У этого неприятная рожа, к тому же он наверняка таскает у вас мелочь.

Ларт стоял ко мне спиной, и я, к сожалению, не видел выражения его лица.

Тем временем дама закончила изучение Ларта и, явно недовольная им, махнула рукой, указывая куда-то вглубь комнаты:

— Чем стоять столбом, подай-ка плед… Вон он, на кресле…

Легиар покосился на меня и отправился за пледом. Я никогда не видел Ларта, подающего и прислуживающего, и это зрелище неожиданно мне понравилось.

— Безделье развращает слуг, — сказала купчиха наставительно. Кошмар взобрался к ней на колени и оглушительно заурчал.

Ларт негнущейся рукой протянул купчихе плед, но она сдвинула брови и не притронулась к нему:

— Кто так подаёт, болван? Что ты ходишь вразвалочку, как на бульваре? Отнеси назад и потом подай снова, как положено!

Зависла пауза. Я, замерев, ждал, как поступит Легиар. Тот постоял секунду, потом повернулся и потащился на исходную позицию.

Вот тут-то я и ощутил сладостное чувство мести. Мне вспомнились все мои злоключения, званый ужин в ратуше, девушка Мирена и разлетевшийся по полу пасьянс. Я почувствовал непереносимое желание хоть секундочку побыть господином Ларта-слуги. Хоть одну секунду!

Легиар тем временем прошёлся по кругу и раздражённо ткнул плед прямо под нос купчихе. Та сдвинула брови ещё недовольнее:

— Кто тебя учил, негодяй? Что ты суёшь мне его, вместо того чтобы подать с поклоном? Ещё раз!

Ларт взглянул на меня — но я предусмотрительно отвернулся, будто происходящее меня вовсе не касалось. Ларт пустился в свой путь сначала, а я вздохнул и сказал — клянусь, какой-то пёс меня дёрнул за язык! — сказал небрежно:

— Благодарю, миледи, что вы любезно помогаете мне вышколить слугу.

Ларт издал странный скрипящий звук — вероятно, зубами. Купчиха милостиво мне кивнула, а Легиар вдруг изящно присел и с глубоким поклоном протянул ей этот окаянный плед.

— Это другое дело, — удовлетворённо заметила купчиха.

И тут я испугался. Небо, зная Лартову гордость и злопамятность, можно ожидать теперь, что он никогда, никогда, никогда не простит мне этой минутной слабости, этого желания его унизить!

Тем временем Ларт смиренно занял своё место у меня за спиной. Его смирение казалось мне зловещим, я предпочёл бы, чтобы он прощипнул меня до кости.

Необходимо было срочно себя реабилитировать. Следующие пять неприятных секунд я соображал, как.

— Книга! — наконец воскликнул я, подпрыгнув. — То есть я хотел сказать, что великой честью для меня было бы созерцание драгоценной книги, жемчужины вашей магической библиотеки, чья слава идёт далеко за…

Купчиха таинственно улыбнулась, почёсывая Кошмара за ухом:

— О, все хотят её видеть… Все о ней знают, все благоговеют пред ней, но видеть её — о, это не всем доступно…

— Продолжая странствия, — сказал я быстро, — я мог бы нести славу о ней так далеко, как позволили бы крепкие колёса моей кареты.

Купчиха сощурилась, пощёлкала языком, испытующе на меня взглянула и позвонила в колокольчик. Вошла горничная.

— Позови Руви, — распорядилась купчиха.

Через минуту явился Руви — смазливый тип в дорогой ливрее.

— Позови Куни, — сказала ему хозяйка.

Ещё через минуту пришёл и Куни — седой старичок в чёрном балахоне.

— Принеси ЕЁ, — велела шёпотом купчиха.

Старичок поклонился, сложив руки на груди, и вышел, пятясь. Мы ждали, затаив дыхание; наконец, Куни вернулся, с превеликой торжественностью неся перед собой нечто, завёрнутое в чёрный бархат. Свёрток водружён был на стол, купчиха проводила старика взглядом, а затем приказала Ларту: