— И что же? — спросил Альваро, хотя уже догадывался, чем кончилась вся эта история.

— Я уже предвкушала, как он удивится, когда я брошусь ему на шею. Но удивляться пришлось мне. Дверь отворила очень милая молодая женщина с месячным малышом на руках. Она пригласила меня в дом и напоила чаем с потрясающим пирогом. Мы с ней сразу нашли общий язык.

Альваро постарался состроить сочувственную физиономию, но вышло у него это неубедительно. Однако собеседница сочувствия явно не ждала. Похоже, эта история сердце ей не разбила.

— Ту-то вашего молодого человека и ждал бесславный конец, да? Когда он появился на пороге, вы с его женой на пару устроили ему хорошую жизнь!

— Что вы! — Казалось, Аманде такая мысль и в голову не приходила. — Хотя, увидев меня, он переменился в лице. Но я успела уже подготовиться к встрече и притворилась случайной знакомой, заехавшей на минутку поздороваться и передать привет от общих приятелей. Не могла же я огорчить его милую жену, да еще когда у них только что родился ребенок! Правда, что до меня, то мне пришлось расстаться со значительной долей наивности.

Альваро только диву давался. Редкая женщина упустит возможность поквитаться с коварным обманщиком.

— Неужели вы ему вообще ничего не сказали?

Она покачала головой.

— Нет. А зачем? Надеюсь, эта история послужила ему хорошим уроком и он сумел стать достойным мужем своей жене и примерным отцом ребенку.

Альваро чуть не застонал. И после этого она говорит, что распрощалась со своей наивностью! Да если художник и вынес из этой истории какой-нибудь урок, то только один: впредь не называть временным пассиям домашний адрес.

На миг оторвав взгляд от дороги, он посмотрел на свою спутницу. Ветер, врывающийся в машину через приоткрытое окно, играл выбившейся из строгого пучка прядью волос. Длинные ресницы отбрасывали полукружья теней на белоснежную кожу. Сев в машину, Аманда сняла массивные очки, которые надела исключительно ради маскировки. Весь ее облик буквально дышал свежестью и чистотой.

Альваро так и тянуло свернуть на какой-нибудь проселок, выключить мотор и припасть к ее розовым пухлым губам, ощутить их сладость. К сожалению, он с необычайной отчетливостью представлял себе вкус ее поцелуев, тепло ее тела. И собственное тело реагировало на подобные фантазии столь быстро и резко, что Альваро был изумлен.

Нет, строго произнес внутренний голос. Нет, к добру это не приведет.

После предательства и смерти жены мир словно утратил для Альваро сексуально-эротическую составляющую. Он полагал, что ни одна красавица более не заставит его ощутить былого томления, романтического порыва. Но Аманда показала ему, что он ошибается. И Альваро совсем не был уверен, что так уж рад узнать о своей ошибке.

Она тут же уловила перемену в его настроении и робко коснулась кончиками пальцев его плеча.

— Что-то случилось? Я чем-то…

Альваро коротко качнул головой.

— Нет, Аманда, — негромко произнес он. — Все дело во мне.

Некоторое время они ехали, не произнося ни слова, а когда вновь начали разговаривать, то по молчаливому согласию не затрагивали того, что только что произошло. Да и что, собственно, произошло? Хотя оба, несомненно, чувствовали напряжение, которое время от времени возникало между ними, связывая их неразрывными узами, все это оставалось исключительно на уровне того, что назвать словами крайне трудно.

Довольно скоро дорога, перевалив через холм, пошла вниз, к полосе белых скал, за которыми виднелось море. У воды притулилась деревушка — ряд аккуратных домиков с белеными стенами и красными черепичными крышами. У длинного узкого пирса покачивалось с десяток лодок.

Найдя рыбака, который сегодня не собирался выходить в море, Альваро без особого труда договорился с ним о лодке. Заодно разузнал, где именно лежит на дне затонувшее судно. Как оказалось, именно этот рыбак первым и заметил испанский галеон, а потому с особенной многоречивостью и красочностью поведал все подробности о своей находке.

Скоро молодые люди уже отплывали от пирса. Вообще-то лодка была оснащена мотором, но Альваро решил, что интереснее будет идти на веслах. Сначала по настоянию Аманды они попробовали грести каждый своим веслом, но силы были уж больно неравны, и лодка, к потехе провожавшего их взглядом рыбака, крутилась на месте, точно собака, ловящая зубами свой хвост. Поэтому через пару минут Альваро решил грести в одиночку.

Сидя на корме, девушка любовалась его плавными, размеренными движениями. Он засучил рукава, чтобы было удобнее, и она с замиранием сердца отметила, как сильны и мускулисты его руки. И хотя прежде он представлялся ей скорее в старинном наряде испанского гранда, здесь, на море, дурацкий простонародный костюм и даже нелепый шейный платок словно преобразились и необычайно шли и самому Альваро, и всему этому окружению. Он казался персонажем из какого-нибудь романа о пиратах. Аманда так и сказала ему об этом.

— Только, — добавила она, немного поразмыслив, — пожалуй, не хватает короткой пеньковой трубки. Уважающему себя пирату просто необходимо иметь короткую пеньковую трубку.

— А также черную повязку на глазу и деревянную ногу, — подхватил Альваро. — Нет уж, благодарю покорно. Пусть мне никогда не суждено обзавестись пеньковой трубкой — терпеть не могу табак! — я мужественно перенесу это лишение, если мне позволено будет остаться на своих двоих и с обоими глазами в придачу.

Аманда прыснула. С Альваро все здорово — и говорить о серьезных вещах, и болтать такие вот глупости!

Приблизительно через час, сверяя приметы на берегу с описанием рыбака, они поняли: затонувший галеон должен быть где-то под ними. Но сколько ни вглядывались в воду, ничего рассмотреть не смогли. Снова взявшись за весла, Альваро описал широкий круг. Аманда же, свесившись за борт с риском выпасть из лодки, смотрела вниз. Ничего. Вот незадача! От огорчения девушка чуть не плакала. Ну что она за неудачница! Даже чайки над головой кричали уныло и протяжно, навевая еще большую тоску.

И тут произошло маленькое чудо. Солнце, которое до сих пор предпочитало прятаться за чередой серых облаков, вдруг выглянуло в просвет. И в ярких лучах мир вокруг преобразился. Белые скалы стали ослепительными, заискрились солнечные зайчики на гребнях волн. Вода, такая тяжелая, темная, неприветливая еще минуту назад, теперь, пронзенная копьями света, вдруг стала легкой и почти прозрачной, как бы светящейся изнутри. И Аманда поняла, что неясная тень по правому борту вовсе не заросли морских водорослей, как казалось ей еще минуту назад, а тот самый затонувший корабль, который они ищут.

— Вот он! — восторженно закричала она, хватая Альваро за руку. — Глядите!

Конечно, этот галеон, много лет пролежавший на морском дне, был отнюдь не похож на щеголеватых красавцев с картинок в исторических романах. Темный остов покрылся буроватыми водорослями, железные части проржавели насквозь, обломки мачт выглядели жалко. И все же даже в таком виде галеон обладал каким-то сумрачным величием — величием побежденного гиганта.