– А есть какой-то иной вариант? Типа, наложить повязку, чтобы выиграть время?

Грант стоял с хмурым видом.

– Можем попробовать нитропруссид, гипотензивное средство, понижающее систолическое давление… – Нахмурившись еще сильнее, он продолжил: – Однако даже в лучшем случае мы выгадаем лишь несколько минут. Кровотечение приведет к припадку или инсульту.

– Она хотела бы, чтобы мы пошли на этот риск. Знаю, что хотела бы.

Невролог помолчал.

– Вы уверены?

Монк мрачно кивнул.

Грант отдал распоряжение медсестре.

Когда начались мероприятия по стабилизации состояния, Лиза подошла к неврологу и взяла его за руку.

– Джулиан, ты неохотно воспринял эту идею, но время поджимает… Картинка стоит тысячи слов.

Грант взглянул на Монка, затем снова на Лизу и проговорил, понизив голос:

– Технология DNN[26] еще проходит испытания. Она требует отладки.

– Вы о чем? – вмешался Монк.

Лиза повернулась к нему.

– Собственно говоря, я настаивала привезти сюда Кэт именно ради этого. Джулиан тестирует метод получения изображений из мозга пациента.

– В смысле? Читать мысли? – недоверчиво уточнил Монк.

– Скорее, просматривать, – поправил его невролог. – И метод разработан не мной, а исследовательским институтом телекоммуникаций в Японии.

– Мне все равно, кто его изобрел. В чем суть?

– Группа японских специалистов создала компьютер с нейронной сетью, проанализировавший сотни тысяч снимков МРТ испытуемых, которые внимательно изучали фотографии. Программа DNN отмечала, какие области их мозга подсвечивались, и спустя некоторое количество повторений, обнаружив ряд закономерностей, создала своеобразную «карту» центров визуальной обработки мозга. В скором времени она научилась расшифровывать и делать обоснованные предположения относительно того, на что смотрят испытуемые, причем в восьмидесяти процентах случаев с довольно точным толкованием.

Лиза подошла к светящемуся ряду серверов в углу комнаты и темному монитору рядом с ним.

– Джулиан присоединился к исследовательскому проекту, чтобы провести клинические испытания программы и использовать ее как средство визуализации того, что может видеть коматозный пациент.

– Опять же, позвольте подчеркнуть, – добавил доктор Грант, – технология совершенно не отлажена.

Монк посмотрел на Кэт, догадываясь, что происходит в ее голове. Если есть хоть один шанс получить информацию, пока… до того, как…

Он повернулся к неврологу.

– Приступайте.

09 часов 38 минут

Кэт снова проснулась в темноте, не зная, сколько времени прошло. Глубоко в черепе пульсировала боль хуже любой мигрени.

Она знала, что это предвещало.

Должно быть, мне становится хуже.

Тревога усилила боль.

Кэт заставила себя успокоиться, вспоминая медитативные техники, которым ее обучала Сейхан. Бывало, они вдвоем ходили в парк Рок-Крик и занимались тайцзи. Эта гимнастика изначально являлась боевым искусством, а теперь служила методом, помогающим настроить ум и тело посредством изящных поз. Эдакая форма подвижной медитации.

Кэт мысленно представила, что выполняет эти упражнения, и погрузилась в медитативное пространство.

Там, в ее ушах, в голове был Монк.

– Милая, у нас мало времени.

Голос звучал настойчиво, и Кэт поняла, почему.

Мне становится хуже.

Подтверждение страха должно было заставить ее паниковать, но Кэт сохраняла спокойствие.

– Детка, подумай о том, кто напал на тебя, похитил девочек и Сейхан. Сосредоточься на каждой мельчайшей подробности.

Когда она вспомнила о случившемся, хрупкое равновесие внутри ее нарушилось. Накатила волна боли, погрузив мир во тьму.

Кэт пустила всю свою ярость на то, чтобы сосредоточиться, и представила дочерей, осознавая несомненный факт:

Время работает не только против меня.

09 часов 40 минут

– Давление растет, – предупредила медсестра из соседнего помещения.

Монк наклонился к микрофону; сердце молотом стучало в груди. Он посмотрел на Лизу и доктора Гранта, которые не сводили глаз с монитора, подключенного к серверам. Коккалис перевел взгляд на зеленые лампочки и представил, как нейронные сети анализируют сканы МРТ.

– Ну, что?

Лиза, нахмурившись, обернулась. По экрану шла рябь из пикселей.

Лицо невролога блестело от пота.

– Не получается.

– Должно получиться, – сказал Монк с угрозой в голосе.

– Вы не понимаете. Программа… – Грант махнул рукой на серверы со светящимися огоньками, – …еще не доработана. И не может сгенерировать ничего даже близко похожего на фотографию. По крайней мере, пока. На данный момент она способна лишь на то, чтобы выбрать простейшие образы из сознания испытуемого.

Лиза подошла к Монку.

– Ты просишь Кэт представить слишком сложные и подробные реалии. Лучше предложи мыслить символически, вообразить что-то простое, вроде пиктограммы.

– Или смайлика, – подсказал один из техников, совсем подросток.

Монк понял и повернулся к микрофону.

– Кэт, не пытайся представить лицо. Подумай о простом символе, который укажет нам верное направление.

И, взглянув на техника, добавил:

– Смайлик или типа того.

Паренек поднял два больших пальца вверх.

Монк откинулся на спинку стула, а Лиза подошла к Гранту.

Невролог напрягся.

– Что-то происходит.

Вихрь пикселей на экране обрел форму

– Какое-то пятно. Будто след от кисти.

– Пусть сосредоточится, – попросил Грант.

Монк опять наклонился к микрофону на консоли.

– Детка, ты отлично справляешься, только сосредоточься еще сильнее. Ты сможешь.

Он не сводил глаз с экрана. Лиза отошла в сторону, чтобы не заслонять ему изображение.

Пиксели сжались, обозначились детали.

Грант энергично кивнул.

– Боже мой, поразительно! Должно быть, программа учится, самосовершенствуется…