перевозок в городе регулировался, но не ограничивался. Со временем на аукционах было продано около 11 800 медальонов. Если кто-то из таксистов пожелает выйти из дела, он имеет возможность продать свой медальон. Цена на них (и на аукционах, и на вторичном рынке) выросла до 300 тыс. долл. за штуку, а в 1990-е годы она иногда взлетала до 1 млн долл.

Насколько хороша (или плоха) идея использования медальонов для сбора денег и ограничения количества таксомоторов на Манхэттене? Обоснование их введения как средства ограничения входа в сектор является довольно сложным, но его можно разделить на три части. Во-первых, медальоны направлены на предотвращение «столпотворения» (Манхэттен представляет собой небольшое, переполненное людьми и автомобилями пространство); во-вторых, власти получают возможность увеличить доходы от лицензирования и облегчить правоприменение; в-третьих, медальоны служат определенной гарантией высокого качества услуг, не позволяя «сбивать цены» и ограничивая доступ ночных «бродячих» такси.

Но независимо от того, должно ли государство предоставлять или обещать защиту полуисключительного права (водить такси могут только владельцы медальонов), оно взяло на себя соответствующее обязательство. И владельцы такси добросовестно расплатились с властями. С тех пор рыночные цены на медальоны отражали ценность этого обещания. Другие люди приобрели медальоны на вторичном рынке, опять же добросовестно. Владелец медальона может водить такси (использовать право), а те, кто его не имеет, не должны садиться за руль такси (исключительное право владельцев медальонов).

Почему мой титул собственности на земельный участок столь сильно отличается от медальона? В обоих случаях покупатели заплатили за приобретение пакета прав, составной частью которого является обещание властей защищать эти права. В конце концов, философ Джон Локк был абсолютно прав в своих рассуждениях о собственности:

Ведь собственность человека вовсе не находится в безопасности, хотя бы имелись хорошие и справедливые законы, отделяющие его собственность от собственности его сограждан, если тот, кто повелевает этими гражданами, обладает властью изъять у любого частного лица любую долю его собственности по своему желанию и пользоваться и располагать ею, как ему заблагорассудится (Locke, 1948, ch. 11; Локк, 1988, с. 344).

Вы можете указать, что мое право на мой участок леса является собственностью на материальные вещи, и государство просто обеспечивает это право. Тогда различие между двумя рассматриваемыми нами случаями будет состоять в том, что медальон является искусственным, фактически выдуманным правом, не имеющим опоры в виде материальной собственности. Но точно так же обстоит дело со многими финансовыми или «нематериальными» активами. Что еще более важно, весьма странно, что пылкие защитники собственности жизнерадостно настаивают на том, что государство должно отказаться от применения добросовестно полученных прав, если эти права вдруг не устраивают временное большинство. В действительности защита прав от конфискации большинством как раз и является функцией пункта об «отчуждении» пятой поправки к Конституции США[76].

Чем бы еще ни занимался Uber, на Манхэттене компания предоставляет частные услуги по перевозке пассажиров. Резонно предположить, что следствием этого становится снижение стоимости медальонов, которые продавались на основании обещания, что частные транспортные услуги на Манхэттене будут оказывать только владельцы медальонов. И действительно, цены на медальоны снизились; на недавних торгах они уходили за 200 тыс. долл. и меньше (то есть на 80 % ниже, чем максимальная цена). Должны ли мы компенсировать водителям такси снижение стоимости их медальонов?

Ответ может сводиться к разнице между полным «отчуждением» и «регулятивным отчуждением» в соответствии с пятой поправкой к Конституции США. В данном случае под «отчуждением» понимается полная передача права собственности государству для общественного использования. Но «регулятивное отчуждение» означает сокращение ценности, вызванное лишением некоторых прав собственности. Например, в соответствии с «Законом об исчезающих видах» (1973) права собственности владельца земли остаются неприкосновенными, за исключением запрета на ее использование, если возможно причинение вреда видам, находящимся под охраной[77].

В данном случае вопрос заключается в том, что в соответствии с толкованием пятой поправки к Конституции, принятым судебной системой, регулятивные отчуждения не подлежат компенсации. Медальоны таксистов являются регулятивными «дарами» – ценной рентой, которая включает защиту от конкуренции. Ценность «дара» всегда варьировалась, и покупатели должны были понимать, что созданное в основном политическими усилиями и не имеющее материальной опоры право менее устойчиво и в большей степени подвержено риску, чем другие активы[78]. Поэтому медальоны на право управления такси отличаются от материальной собственности.

Точно так же, как корпорации Sony никто не гарантировал защиту проигрывателей Walkman от MP3-устройств, владельцам медальонов никто не гарантировал защиту от новых форм конкуренции. Тем не менее для того, чтобы переход к какому-либо лучшему решению (чему-то вроде Uber) произошел более гладко и быстро, целесообразно было бы использовать политический импульс, предложив лицензированным таксистам некоторую компенсацию, фактически выкупив у них медальоны.

Пиковое ценообразование

Uber и другие компании посреднической экономики, специализирующиеся на разработке и использовании программного обеспечения, нередко подвергаются массовой критике в отношении методов ценообразования. Сразу несколько инцидентов привели в ярость избирателей и привлекли внимание регуляторов. Пожалуй, наибольшую известность получили действия Uber после террористического акта в Сиднее в декабре 2014 г. (захват заложников в центральном деловом районе города (ЦДР)).

Тарифы Uber на поездки определяются посредством алгоритма, учитывающего местоположение сторон, количество потенциальных клиентов, вызывающих автомобили, и количество автомашин в этом районе (расстояние между автомобилем и потенциальным пассажиром игнорируется). Алгоритм выполняет по меньшей мере две важные функции. Во-первых, он «нормирует» доступ к поездкам: если количество потенциальных клиентов превышает число автомобилей, необходима система, позволяющая принимать решение о выборе между потенциальными пассажирами. Во-вторых, в этом случае алгоритм предусматривает повышение платы за проезд, которую получат водители, чтобы привлечь дополнительное количество автомобилей. Тем самым отчасти решается проблема нормирования, поскольку в периоды пикового спроса число поездок увеличивается.

Обратите внимание на элегантность и простоту ценового сигнала: нет никакой необходимости информировать водителей о причинах нехватки автомобилей в том или ином районе. Они должны знать, что доставка пассажиров из определенного района принесет им дополнительное вознаграждение.

Вернемся в Сидней. Террорист захватил в заложники тринадцать человек, а тысячи людей, находившихся в центральном деловом районе, отчаянно пытались покинуть его. Очевидно, что для эвакуации всех и сразу не хватало ни автобусов, ни такси; к тому же на мостах, ведущих из этого района в другие, мгновенно образовались пробки.

В опасном положении оказалось множество людей. Всеми легковыми автомобилями и микроавтобусами, которые осмеливались въехать в центральный деловой район и преодолеть мосты, управляли водители Uber. Узнав о повышении цен за перевозку пассажиров, они вышли из квартир, сели за руль и направились туда, где люди особенно нуждались в их услугах.

Давайте остановимся на минуту, чтобы познакомиться