chitay-knigi.com » Современная проза » Дикий пляж - Сухбат Афлатуни

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 41
Перейти на страницу:

Вечером ходили слушать музыку. Позади Музея янтаря, в розарии, играл камерный оркестр. Отец музыку не любил, но на концерты ходил и пластинки покупал. «Культурный человек обязан…» Дальше у отца шел список «обязанностей»; классическая музыка стояла под номером три, после чтения художественной литературы и знания иностранного языка. Откуда у отца, родом из русско-татарской деревни на Урале, сложился этот список, отец, кажется, и сам не знал. Кстати, художественную литературу он почти не читал – только по специальности; а иностранный – английский – был у него в таком состоянии, что, когда он попытался помочь Алику с домашним заданием, как говорила потом мама, было неясно, кто кому объясняет.

А вот Алик музыку любил; он и в музыкалку пошел по собственному (подчеркнуть) желанию и выбрал флейту. Устав иногда от линейных уравнений, ставил Баха или Генделя, «подвякивал» им на флейте. Но в этот вечер в розарии, под небом, музыка почему-то не слушалась.

– Пап…

– Что?

– А для чего люди загорают раздетыми?

– Считается полезно.

– А ты так когда-нибудь загорал?

– Не мешай слушать…

Но лицо у отца было такое, словно он все еще продолжал разгадывать кроссворд – память у него была фотографической.

– Когда уже мама приедет! – Алик попытался снова погрузить себя в музыку.

В перерыве отец достал «Огонек» и быстро вписал разгаданные слова. Потом вдруг потерялся. Нашелся, когда уже начали второе отделение. Прошел, сел рядом.

Ночью Алик не мог уснуть: одеяло горячее, горло болело. Перед глазами проплывали пляжные старухи. Отец тоже ворочался.

Алик проснулся больным.

– Перекупался. – Отец рылся в сумке, отыскивая аптечку.

Алик хотел объяснить, что дело не в этом. Но промолчал, перевернулся на другой бок. Отец сказал, что пойдет в аптеку, и исчез. Вернулся после обеда.

– Как ты тут без меня, старик?

Вечером стало легче. Алик съел котлету и вышел во двор. Они снимали комнатку на улице с непроизносимым названием; во дворе – стол, георгины, хризантемки. Хозяйка – огромная, с голыми красными руками – что-то мыла. Отец обнял его за плечи:

– Ну как, Аль, легче? Ну, что раскис…

– Легче.

– Пойдем поужинаем. Тут есть такие кафешки…

Алик вдруг представил, как они заходят в кафе, садятся за столик, заказывают что-то вкусное – и заплакал.

– Ну, ты что? – Отец наклонил к нему лицо. Алик заметил, что отец гладко выбрит, что было с ним не часто.

Алик гулял по сосновому парку. Вспоминал Каунас – съездили туда вчера с отцом. Музей витражей, Музей чертей, готический Дом Перкунаса. «Вот бы в Ташкент такой домик», – говорил Алик. (Один раз они сбежали с урока и полезли на руины католического костела искать клад; руины, конечно, тоже были исторические, но не такие, как Дом Перкунаса; пахло мочой, и не было никакого клада.) Потом ездили смотреть Чюрлёниса: в списке отца, чем должен интересоваться культурный человек, живопись стояла под номером четыре. Отец ходил от картины к картине, отбывая перед каждой полуминутную повинность. Алику понравилось, как художник изображал замки, море и сосны. Теперь в парке за каждой сосной ему виделась древняя башня или колокольня.

– Осточертело мне там всё. А бросить – как?

Алик остановился. Голос отца. За той сосной. Отец сидел на земле. Две бутылки пива, рыба. Напротив полулежала женщина. На ней был спортивный костюм, но Алик ее сразу узнал.

Старуха с дикого пляжа.

– Что хотел, то и получил, – сказала она, еще не видя Алика. И отхлебнула из горлышка.

Он слышал, как отец вошел, чиркнул молнией на куртке. Щелкнул включателем. Стащил джинсы, отпинал их куда-то. Затрещала раскладушка. Запахло потом, пивом, копченой рыбой.

– Не спишь?

– Сплю.

– Это Вера… Вера Сергеевна.

– Какая Вера Сергеевна?

– Такая. Моя бывшая жена. Из Новосибирска. Тоже отдыхает здесь. Случайно встретились.

Алик все еще лежал лицом вниз и дышал в подушку.

– А ты знаешь, где я ее видел?

– Знаю. Она сказала. Узнала тебя.

Алик отлепил голову от подушки, сел:

– Нет… Она же такая старая!

– Одного со мной года.

– Пятьдесят один?

– На вот, помажься, от комаров купил. Прошлой ночью всего изгрызли. Что насупился? Да, когда женщин не любят, они начинают быстро стареть. Да и мужчины тоже…

Алик втирал в себя жидкость от комаров.

– Ноги смажь тоже, они ноги любят.

– Пап… А наша мама в пятьдесят лет будет… другая?

– Другая, – зевнул отец. – Если мы ее будем любить.

– А если нет?

Через три дня прилетела мама, веселая, подстриженная. Сходили в ресторан «Габия». Маме в Паланге все нравилось, особенно температура воздуха – после Ташкента. Ходила, всем интересовалась, фотографировала своим «Зенитом». «Я на минуточку!» – и исчезнет. Возвращалась или сфотографировав что-то, или с покупками. Сразу купила темные очки, янтарные бусы и шлепки с бабочкой.

– А это дорога куда? – поинтересовалась, когда шли купаться.

– На дикий женский пляж, – ответил отец.

– Дикий? В каком смысле?

Отец объяснил. Алик разглядывал песок под ногами.

– Обалдеть… И что, разрешают?

– Мама, идем… – потянул Алик.

– Я на минуточку!

Остались вдвоем с отцом. Отец хмуро листал очередной «Огонек», Алик пинал песок. «Минуточка» все не кончалась, Алик уже уперся носком в твердую серую землю. Мама исчезла, растворилась в этом диком пляже, осталась там навечно…

– Какой ужас! – Она шла обратно, весело размахивая пакетом. – Я-то думала… А это свиноферма какая-то!

Алик обнял ее. С ее халата еще не выветрился ташкентский запах – запах их дома, пыли и абрикосового варенья.

На море с мамой удалось сходить раза три – погода испортилась. Стало холодно; хозяйские георгины раскачивались под дождем. Мама вначале восхищалась и фотографировала мокрые клумбы, потом заскучала. А Алик любил дождь. Натягивал свитер, брал зонт и шел гулять. Шел мимо огромного красного костела, где, пересиливая шум ливня, гудел орган. Мимо старых лип, с которых опадали зеленые вишенки соцветий. К морю – любил бродить по песку, слушать волны. На пляжах никого не было, только он и вода, кусты и сосны.

Он зашел и на дикий пляж. Никого. Волны шлепались и ползли по песку. Алик мысленно достал флейту. Почувствовав взгляд, обернулся.

Она стояла, в своем страшном спортивном костюме, под зонтом.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 41
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности