позднее подчеркивалась многими учеными. А. Н.Васильев, к примеру, утверждал, что «…криминалистика иначе как прикладной по отношению к фундаментальной науке уголовного процесса быть не может»[198]. Здесь термин «прикладная» используется автором в буквальном смысле слова: криминалистика представлена как бы «приложением» к уголовному процессу. Указание на прикладной характер криминалистики призвано было подчеркнуть ее «вторичность», то есть зависимость от уголовно-процессуальной науки, которая «является для криминалистики ее руководящим методом»[199]. Очевидно, смысл приведенного рассуждения А. Н.Васильева не изменится, если слово «прикладная» заменить словом «подчиненная», что равнозначно «несамостоятельная», обязанная руководствоваться положениями фундаментальной науки уголовного процесса. Такой вывод следует из последующего комментария автора к выше сказанному. «Из понимания криминалистики как юридической науки — прикладной по отношению к фундаментальной науке уголовно-процессуального права — вытекает важный вывод принципиального значения об обязательности для нее принципов советского уголовного процесса, относящихся к расследованию преступлений».[200]

То, что криминалистика не может в своих разработках пренебрегать принципами уголовного процесса еще не дает оснований говорить об их соотношении как наук — прикладной и фундаментальной. Аналогичную связь можно обнаружить, например, между физикой и математикой — первая, как известно, не может обойтись без математического аппарата. Однако от этого физика не становится «прикладной» наукой по отношению к «фундаментальной» математике. Также и в отношениях криминалистики с уголовным процессом обнаруживается не столь односторонняя связь. Уголовно-процессуальное право не менее «зависимо» от криминалистики. По выражению П. С.Элькинд, наука уголовного процесса «опирается на достижения криминалистики».[201]

Очевидно, что в принципе не существует таких наук, которые существовали бы изолированно, не использовали, или не руководствовались бы научными положениями из других отраслей знания. Думается, что терминологические конструкции — «фундаментальная» и «прикладная» применительно к наукам уголовно-процессуального права и криминалистике вообще неуместны.[202] Речь может идти только о фундаментальных и прикладных исследованиях как отдельных, относительно самостоятельных направлениях «внутри» самих этих наук, либо как о результатах фундаментальных исследований, используемых в прикладных целях каждой из взаимодействующих наук.

Со временем отношение к сути криминалистики как «прикладной» науке существенно изменилось. Название «прикладная» уже стало восприниматься не как свидетельство ее вспомогательного характера по отношению к какой-то другой науке или комплексу наук, и тем более не как часть некоего целого, а как признак науки, разработки которой ориентированы на решение практических, прикладных задач. Это отличало прикладные науки от «фундаментальных», называемых иногда «теоретическими науками», которые ставили перед собой исключительно познавательные цели. В теоретических («чистых», фундаментальных) науках исследования восходят от конкретного к абстрактному, в то время как в прикладных науках — наоборот: от теоретических выводов к практическому их применению. Иными словами, цель фундаментальных наук состоит в том, чтобы познавать явления, в то время как цель прикладных — разрабатывать, создавать орудия, средства для практического применения на базе ранее познанного. Фундаментальные исследования идут, таким образом, не от сегодняшних потребностей практики, а ориентированы на будущее их использование, поскольку сфера практического применения результатов фундаментальных научных исследований заранее не может быть определена, о ней можно лишь предполагать. Академик П. Л.Капица в 1937 году так писал о соотношении «чистой» и «прикладной науки»: «… Я пользуюсь термином «чистая наука», так как не знаю, чем заменить это слово. Иногда говорят — теоретическая наука, но теоретической является всякая наука… Между прикладной и чистой наукой имеется только одно различие: в прикладной науке научные проблемы идут из жизни, в то время как чистые науки сами ведут к прикладным результатам, потому что никакое научное знание не может остаться не приложенным к жизни, — оно так или иначе найдет свое применение и даст практические результаты, хотя и трудно предвидеть, когда и как это произойдет»[203].

Новое, более современное понимание термина «прикладная наука», то, о котором писал академик П. Л.Капица, и позволило Р. С.Белкину говорить о недопустимости отождествления понятий «прикладная» и «вспомогательная» наука применительно к криминалистике. «В отнесении науки к числу прикладных, — писал Р. С.Белкин, — нет ничего унизительного, и ее роль при этом не умаляется. Криминалистика действительно при делении наук на фундаментальные и прикладные относится к разряду последних, что вовсе не означает, что она не является самостоятельной или играет только вспомогательную роль».[204]

Тем не менее, в рассуждениях Р. С.Белкина о прикладном характере криминалистики есть одна условность, которую трудно не заметить. О ней сам автор говорит как об условности, которая в делении наук на фундаментальные и прикладные становится все более различимой по мере развития процессов интеграции и дифференциации знания.[205] Но даже с подобной оговоркой Р. С.Белкин видит в делении наук на фундаментальные и прикладные, прежде всего, способ разграничить первые и вторые в силу некоей подчиненности прикладных наук наукам фундаментальным. Полагая при этом, что прикладные науки существуют не иначе как реализуя «в практике достижения фундаментальных наук», служащих «как бы мостом между теорией и практикой»[206]. То есть, опять же, понятиями «фундаментальные» науки и науки «прикладные» обозначаются связи некоторых обособленных отраслей знания, первая из которых является базой для второй. Такая связь действительно может прослеживаться в их взаимоотношениях. Но и здесь легко обнаруживается некая условность, и прежде всего в употреблении этих терминов для обозначения конкретных «НАУК», как обособленных и целостных систем знаний. В реальности же фундаментальных наук в «чистом» виде не существует, а есть фундаментальные научные проблемы и фундаментальные научные исследования. Также как нет чисто прикладных наук, а есть прикладные проблемы и прикладные научные исследования. К такому выводу в итоге приходит и сам автор. «В современных условиях применительно к достаточно развитым наукам, — пишет Р. С.Белкин, — точнее говорить о фундаментальных и прикладных исследованиях — практических приложениях результатов фундаментальных исследований (и то и другое в рамках каждой науки)».[207] Любая прикладная по своей предназначенности, то есть служащая, прежде всего, удовлетворению потребностей практики, наука, достигшая определенной степени зрелости, вынуждена обращаться к фундаментальным для нее же теоретическим разработкам. В криминалистике, таковыми, к примеру, стали исследования в области ее Общей теории.

Именно поэтому деление на фундаментальную («базисную», «чистую», «познавательную») и прикладную науку, как заметил П. Л.Капица, «во многом следует считать искусственным, и трудно указать точку, где кончается базисная и начинается прикладная наука. Это деление связано с тем, какие непосредственные цели преследует ученый — познавательные или прикладные»[208]. Именно целью проводимого конкретным ученым исследования определяется относимость научных разработок к фундаментальным или прикладным. Отсюда вывод,