Сердце Рамоны встрепенулось.

— А… ты собирался… ты должен был меня чем-то обидеть?

Рик вздернул подбородок.

— Ну что ты, конечно нет. — И он поспешно сменил тему разговора: — А ты как перестала бояться летучих мышей?

Рамона заставила себя улыбнуться и откашлялась.

— Они оказались полезными. По ночам опыляют цветки голубой агавы. Фрэнк, мой дед, жил большей частью в этих местах, держал небольшой заводик, он гнал мескаль.

— Это еще что за штука?

— Он объяснял мне так: разница между мескалем и текилой такая же, как между бренди и коньяком. То есть текилой может называться только тот мескаль, который произведен в провинциях Халиско или Наярит.

— Никогда не пробовал, — признался Рик. — Ни того, ни другого.

— Тебе стоит попробовать и пульке, и мескаль, и текилу.

— А сейчас Фрэнк держит заводик? — поинтересовался Рик.

— Разве что в другом мире. Его больше нет с нами.

— Понятно. — Мобильный телефон Рика зазвонил, он приложил трубку к уху и молча выслушал сообщение. Через несколько секунд он разжал губы. — Я все понял. — Он сунул телефон в карман и повернулся к Рамоне. — Мы свободны до утра.

— Значит, я не смогу завернуть в деревню к Фрэнку?

— А он похоронен в Мексике?

— Да, на краю плантации. Сейчас она перешла к его внуку.

— Твоему двоюродному брату?

— Да. Но он — последствие первого брака Фрэнка. — Рамона ухмыльнулась. — Его мать была стопроцентной мексиканкой. Мы почти не знакомы.

— Бывает, — сказал Рик. — Так где, говоришь, его деревня?

Рамона объяснила. Рик оторопело посмотрел на нее.

— Ты ничего не перепутала?

— Да нет. Это место мне никогда не забыть.

— Может, ты знаешь, как зовут твоего двоюродного брата?

Она сказала. Рик ничего не ответил, но лицо его слегка смягчилось, а Рамона боялась поверить в свою догадку. Но того, что пришло ей в голову, просто не могло быть!

Хорошая у тебя машина, — в который раз похвалил Рик. — Только название у нее странное. Оно что-то означает?

— МЭК? Ну да, это фамилия братьев из Аллентауна, городка в Пенсильвании. Они начали выпускать такие машины еще в Первую мировую войну. А модель «Эй-Си» названа в честь их любимца, бульдога.

— Оригинальный капот, аэродинамический, — с видом знатока сказал Рик.

— Машина очень мощная, почти четыре сотни лошадей. Между прочим, давний подарок Фрэнка.

— Ясно. Ну что, прокатимся в твою деревню?

— Поехали. — Рамона улыбнулась. — В баке полно горючего! — Она завела мотор, грузовик дрогнул, срываясь с места. — Там есть маленькая гостиница, мы в ней переночуем, а утром вернемся за грузом.

— Да, к тому времени бутылки уже заполнят…

Рамона не слушала Рика, она мысленно была не с ним и вообще не здесь. Она хотела поклониться могиле Фрэнка, чего не делала уже много лет.

— Обмоют меня мескалем, — шутил он, когда прощался с ней.

Тогда она была уже замужем за Гаем, они приезжали к Фрэнку, потому что Рамона хотела увлечь мужа идеей заняться еще и текилой. Она уверяла его, что мексиканские напитки войдут в моду, а он станет первым, кто выйдет с ними на рынки страны.

Но у Гая вошло в привычку — если с губ жены срывались какие-то предложения, над которыми надо задуматься и отвлечься от привычного ритма жизни, — «снимать с любимых губ поцелуем разный мусор».

Если Рамона злилась и говорила ему: «Если ты не хочешь сам, то давай я…» — Гай просто уводил ее в спальню.

— У тебя хорошо работает интуиция, — не раз хвалил Фрэнк внучку. — Мужчинам всегда хочется чему-то удивиться. Иначе они не портили бы напитки, сочиняя разные коктейли. Ну может ли быть гадость ужаснее, чем новомодный коктейль «тореадор»?

— А что это такое, Фрэнк?

— Пойдем, я отведу тебя в наш местный ресторан, сама попробуешь, — предложил он, когда Гай, поджаренный на солнце, лежал под холодным ветерком кондиционера и отказывался сделать даже шаг из комнаты. — По-моему, его придумал какой-то извращенец. Две порции текилы, треть от этого объема какао-ликера и чайная ложка сливок! — Неожиданно Фрэнк схватил себя за длинный нос и пропищал: — Перелить в бокалы для коктейлей, положить сверху взбитые сливки и посыпать порошком какао! — Он перестал мучить свой нос и уже обычным низким, с легкой хрипотцой голосом, сказал: — По-моему, чистая отрава!

— Тогда не пойдем в ресторан. — Рамона сморщилась.

— Ладно, если ты не хочешь, не ходи, а мне все равно придется. У меня деловая встреча…

— С моей новой бабушкой?

— Фу, зачем обижать молодую женщину? Твоя настоящая бабушка смотрела бы на меня с небес с презрением, если бы я выбрал в подруги древнюю старуху. Ты себе вон какого красавца нашла!

— Но он не похож на мачо.

— Внешне — нет, — согласился Фрэнк. — Но держит тебя при себе, как настоящий мачо.

Тогда Рамона пропустила мимо ушей замечание Фрэнка. Но позже оно не раз всплывало в памяти…

Рамона смотрела вперед, на горизонте уже виднелась деревня.

— Рик, мы, похоже, приехали.

Рамона затормозила возле местной гостиницы, которую едва узнала.

— Ты посмотри-ка, белая, как лебедь в лондонском Гайд-парке! — изумился Рик. — Ей-богу, я видел таких только там, на озере Серпентайн. Да-а, наверняка у местных дельцов дела идут прекрасно.

— Ты прав… — задумчиво протянула Рамона. — Насколько я знаю, плантации агавы здесь очень небольшие и развернуться особенно не на чем.

Рик хмыкнул.

— Давай-ка зарулим в ресторан, как ты обещала.

— Согласна.

Рамона неуверенно оглянулась. Сонной походкой к ним приближался мужчина в соломенной шляпе.

— Мистер, не скажете ли вы…

— Скажу, — пообещал он и протянул руку.

Жест невозможно было не понять, и Рамона полезла в кошелек. Но Рик опередил ее и сунул мужчине доллар.

— Чего надо?

— Существует ли старый ресторанчик Фрэнка?

— Нет, мэм. Его внук отгрохал вот этот. — Мужчина указал на белое здание. — Его самого сейчас в деревне нет. Укатил в Европу.

— Спасибо, мистер. — Рамона пожала плечами. — Придется пойти туда.

Мужчина скрутил долларовую бумажку в трубочку, приставил к глазу и навел на нее.

— Когда будете пить мескаль, не думайте, что он настоящий, как при Фрэнке. — И текила дрянь. Ха-ха-ха… — И исчез за углом дома.