6 апреля 1973 года профессор Базиль аль-Кубаси, как обычно, вышел из своего отеля в 08:30 и отправился завтракать в кафе напротив. Ликвидацию было решено провести в поздние часы, когда профессор станет возвращаться обратно в отель. В 21:00 трое киллеров Майка Харари стали прохаживаться в районе пересечения улиц д’Акард и Шово-Лагард, ожидая появления своей жертвы. Обычно Базиль аль-Кубаси возвращался в отель не позднее полуночи, однако на этот раз часы показывали пятнадцать минут второго, а профессора все не было. Когда Майк Харари уже стал подумывать о том, чтобы перенести операцию, послышались торопливые шаги одинокого прохожего. Видимо, профессор Базиль аль-Кубаси в последние минуты своей жизни почувствовал слежку и попытался укрыться в отеле, однако три атлетические фигуры в темных пальто буквально смяли его, прижав к угловому зданию аптеки. Увидев перед своим лицом направленные пистолеты, он стал истерически молить о пощаде, стараясь отбиться от своих преследователей свернутой газетой.

Шум ночного Парижа ненадолго заглушил грохот 7 выстрелов, положивших конец еще одному террористу, повинному в гибели израильских спортсменов.

Палестинское руководство не могло оставить без внимания тот факт, что кто-то методично отстреливает лидеров «Черного Сентября», ФАТХ и НФОП. Безупречный, высокопрофессиональный почерк исполнения ликвидаций явно указывал на израильский след, что заставило представителей ООП в Западной Европе усилить свою охрану, фактически перейдя на осадное положение. Если до событий мюнхенской трагедии 1972 года израильтяне в ответ на террористические вылазки палестинцев наносили удар по арабским режимам, поддерживающим террор, то сейчас израильские спецслужбы приступили к точечным ликвидациям конкретных виновников. Вместе с тем лидеры террористов, укрывшиеся в арабских столицах, до сих пор могли чувствовать себя в относительной безопасности, поскольку Майку Харари настрого было запрещено использовать ресурс местной агентуры «Моссада» и «Амана», чтобы не ставить под удар создававшуюся по крупицам с огромным трудом структуру внешней разведки Израиля. Все изменилось, когда очередь в черном списке дошла до трех высокопоставленных функционеров ФАТХ, осевших в Бейруте, «старого друга» израильтян Абу Юсуфа, Камаля Насера и Камаля Адвана. Несмотря на волну отстрелов, прокатившуюся по Западной Европе, они продолжали вести вольготную жизнь в центре ливанской столицы, спокойно планируя новые теракты против израильтян. Однако ни потенциальные жертвы «Комитета-Х», ни руководители ООП даже в жутком сне не могли себе представить, какой кошмар их ожидал уже через пару дней после ликвидации Базиля аль-Кубаси.

Все три жертвы были соседями и жили в соседних домах на северо-западе Бейрута, в престижном районе Рамлет эль-Байда, на улице Вердун, недалеко от крупнейшего торгово-развлекательного центра столицы. Этот район столицы преимущественно населяли западные дипломаты и ливанские бизнесмены. Квартиры Камаля Адвана и Камаля Насера располагались в одном и том же доме, на втором и четвертом этажах. Абу Юсуф жил через дорогу, в соседнем доме на шестом этаже. Ночной Бейрут 1973 года и Тель-Авив практически ничем не отличались друг от друга. Переполненные машинами улицы, яркие, переливающиеся огнями вывески магазинов и элитарных клубов, тысячи прохожих, заполнившие ночную столицу. Никому, в первую очередь руководству ООП, не могло прийти в голову, что в центре Бейрута кто-то решится провести антитеррористическую операцию. Быть может, по этой причине охрана Камаля Адвана и Камаля Насера носила скорее формальный характер и решала вопросы внутрипалестинских склок, нежели возможности нападения со стороны израильских спецслужб. Что же касается Абу Юсуфа, здесь задача была куда сложнее. После нескольких неудачных покушений его тщательно охраняли не только палестинские боевики, но и ливанская жандармерия. Агенты «Моссада» сообщали о том, что возле его дома постоянно находится машина с телохранителями, а квартал патрулирует «лендровер» ливанской жандармерии. Не могло даже речи идти о том, чтобы бесшумно провести ликвидацию и незаметно покинуть город. Риск был слишком велик, а шансы на успех минимальны. Здесь уже должен был действовать спецназ, а не группа Майка Харари. Именно генерал Кути Адам посоветовал тогдашнему директору «Моссада» Цви Замиру (Zvi Zamir) задействовать для выполнения этой операции «Сайерет Маткаль».

В те годы, как и сейчас, между спецподразделениями Израиля существовала скрытая конкуренция. Именно по этой причине еще в начале года, когда до командира «Сайерет Маткаль» подполковника Эхуда Барака дошел слух, что Генштаб рассматривает возможность проведения в центре Бейрута военной спецоперации, он поручил своему офицеру разведки майору Амнону Бирану попытаться выяснить подробности. Воспользовавшись своими старыми связями в «Моссаде», майор Амнон Биран узнал, что израильские спецслужбы разыскивают трех высокопоставленных функционеров ФАТХ, проживающих где-то в ливанской столице. С этого момента подполковник Эхуд Барак стал прилагать все усилия, чтобы намечающаяся акция была поручена именно его подразделению, а не морским коммандос, десантникам или спецназу бригады «Голани».

Антитеррористическую операцию по уничтожению троих высокопоставленных функционеров ФАТХ было поручено разработать совместно «Моссаду», «Аману» и Генеральному штабу Армии Обороны Израиля. В городе, где находилось несколько тысяч вооруженных боевиков, необходимо было провести настоящую военную операцию силами армейского спецназа.

Наличие большого количества боевиков значительно осложняло выполнение операции, с другой стороны, могло сыграть на руку израильтянам. После того как палестинцев изгнали из Иордании, они прочно обосновались на юге Ливана и в самой столице. Весь Бейрут был раскроен на отдельные сектора. Любой более или менее крупный палестинский полевой командир, способный содержать свою собственную, подчиненную лично ему группировку, пользуясь слабостью местных властей, контролировал определенный район города, взимал свои налоги и устанавливал свои законы. Нередко между отдельными группировками возникали конфликты, перераставшие в открытые уличные бои. Ливанская жандармерия даже не пыталась вмешаться в ход внутрипалестинских разборок. Этим и решили воспользоваться израильские спецслужбы, рассчитывая выдать бой в центре Бейрута за очередной палестинский конфликт.

Когда разведывательная информация легла на стол Моше Даяна, в те годы занимавшего пост министра обороны Израиля, он предложил расширить диверсионную вылазку спецназа в широкомасштабную антитеррористическую операцию, получившую кодовое название «Весна молодости». Параллельно с ликвидацией трех высокопоставленных функционеров ФАТХ планировалось нанести удар и по другим объектам палестинских террористов в городе Сайда и в пределах городской черты и пригородах Бейрута, в частности, по штабу НДФОП[18], разместившемуся в семиэтажном здании в самом центре ливанской столицы.

Спустя несколько дней на стол Голды Меир лег доработанный, развернутый план антитеррористической операции «Весна молодости», включавший карту Бейрута с нанесенными на ней целями, подразумевавшими нанесение удара.