Моя уверенность не пошатнулась даже в присутствии одноклассников. Раньше на школьных вечерах я обычно подпирала стенку, а тут вдруг оказалась в центре внимания. В пышно украшенном зале обо мне шептались буквально все, и шептались восхищенно. Девчонки одобряли мой экстравагантный наряд, мальчишки не сводили глаз.

А один так и вовсе, кажется, был потрясен. Сайрус Прайс, звезда футбольной команды и самый популярный в школе парень. Выпускник прошлого года. Все знали, что его девушку провозгласят королевой бала. Стало быть, он вырвался из колледжа на выходные исключительно для того, чтобы повести свою провинциальную подружку на выпускной вечер. Я искоса поглядывала на него. Наверное, умирает от скуки, не рад, что бросил институтских приятелей ради захолустного шика-блеска. Наши глаза встретились, и в точеном лице Сайруса что-то дрогнуло.

Я почувствовала, что краснею, и, поспешно отвернувшись, принялась разглядывать танцующие пары. Прошло несколько минут. Я собралась с духом и рискнула взглянуть еще разок. Сайрус все смотрел на меня. Он чуть улыбнулся – уголки губ приподнялись с выражением, которое должно было означать одобрение.

Больше я не осмелилась смотреть на него.

Вечер уже кончался, когда моего плеча легко коснулась чья-то рука. Я оглянулась. Рядом стоял Сайрус – смокинг, франтоватая бабочка вместо галстука и загадочная улыбка.

– Можно тебя пригласить на этот танец?

Я открыла рот, закрыла рот. Снова открыла и опять закрыла. Он это всерьез или просто разыгрывает меня?

– А где Стефани? – выдавила я наконец.

– Ушла, – просто ответил он.

– Но…

– Пойдем. – Он усмехнулся, и на щеке появилась ямочка. Такая мальчишеская, милая. – Не заставляй парня ждать.

Но я все медлила. Не знала, что делать, как реагировать. Сидела и нервно озиралась по сторонам – может, кто придет на помощь или объявит, что это всего-навсего шутка? И тут Сайрус, упираясь руками в стол, склонился надо мной. Его лицо оказалось совсем близко, от горячего дыхания зашевелились волосы у меня на шее.

– Пожалуйста, – шепнул он.

Всего одно слово: пожалуйста.

А потом Сайрус взял меня за руки и повел на танцпол. Покровительственно обхватил одной рукой и с ухмылкой прижал к себе. Судя по всему, принял мое невольное сопротивление за кокетство. Мой подбородок пришелся как раз на уровне его плеча, мы были притиснуты друг к другу вплотную, и – деваться некуда – пришлось прильнуть щекой к его шее. От Сайруса пахло лосьоном после бритья и еще чем-то пряным. Горячий, грубоватый запах, от которого кружилась голова. Как от дурмана.

– Ты потрясающая, – выдохнул он мне прямо в ухо.

– А ты хоть знаешь, как меня зовут? – неестественно высоким голосом спросила я.

– Рэйчел Кларк. Твоя мать была пьяницей, а отец – неудачник, но ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Мать пьяница, а отец неудачник? Следовало ощетиниться на оскорбление, но я пропустила его мимо ушей. Самый красивый, самый популярный в Эвертоне парень сказал, что я потрясающая! Что я самая красивая! Я услышала только это, и голова у меня шла кругом. И не важно, что для Сайруса Прайса я была дочкой пастуха из его личной сказки. Он увидел во мне женщину, а не девчонку, которую третировала мать, которой командует отец, а весь остальной мир не замечает. Он словно подарил мне иную жизнь. Я беспечно рассталась с прошлым и шагнула в новенькое, с иголочки, будущее.

Какая наивность. Я еще не знала, что история имеет свойство повторяться.

Рэйчел

10–24 ноября

Погода резко поменялась. Одна бурная ночь – и чудная, мягкая осень сменилась настоящей зимой. Лед толщиной в полдюйма сковал все вокруг, мы оказались в царстве сверкающей хрупкости, и мои мысли все чаще возвращались к Максу. Ну да, он еще крепкий старик, но ведь от дома до ателье ему несколько кварталов идти пешком по настоящему катку! Не дай бог упадет, бедро сломает. Или и того хуже. Можно, конечно, на машине, Макс опытный водитель… Но нет, дороги так коварны. Мне ли не знать про смертельные аварии.

Через две недели добровольного изгнания из «Ателье Эдем» я не выдержала и позвонила Максу. Середина дня, все дела переделаны – я изнывала от скуки. Дом вылизан до блеска, обеды всю неделю – как в ресторане. В тот день, когда я взялась за телефон, на кухонном столе красовался трехслойный морковный торт, только что покрытый глазурью и обсыпанный кокосовой крошкой, а в духовке томилась маринованная в абрикосах свиная корейка. Мне было до того тошно, что я всерьез подумывала, не начать ли самой взбивать масло? Или напечь хлеба на месяц… Что угодно, лишь бы хоть чем-то занять себя.

Я торопливо набрала номер и, беспокойно барабаня пальцами по столу, ждала, когда Макс возьмет трубку.

Он ответил после четвертого гудка.

– «Ателье Эдем». – Голос показался мне слабым.

– Привет! Как дела? – Дотянуться бы до него, обнять.

– У тебя как дела? – в свою очередь озабоченно спросил Макс. – Я так волновался, места себе не находил.

– У меня все хорошо. Лучше не бывает. Только скучно. Сайрус ни о чем не догадывается, и пусть все так и остается. Дай мне еще пару деньков…

– Не приходи, не надо, – перебил Макс. – Сам управлюсь. А не управлюсь, ничего страшного, не конец света.

– Ты же должен будешь вернуть задаток, который они тебе заплатили. – Я прекрасно знала, как Макс ведет свои дела. Теперь ему придется выписать чек на десять тысяч долларов, а большая часть денег уже наверняка потрачена на ткани и прочее. – В понедельник я буду у тебя. Мы доведем дело до конца.

– Рэйчел, голубушка, не надо. Напрасно я к тебе вообще обратился. Это моя ошибка.

Стыдно признаться, но я чуть было не поддалась на уговоры Макса. Добрая душа, он давал мне благовидный предлог выйти из игры и вернуться к прежней, пусть не счастливой, но предсказуемой жизни. В этой жизни у меня было свое место. Я научилась обходить ее ловушки и западни, а если оступалась, наказание следовало привычное и ожидаемое. Возмездие, которое было мне по силам. А если ослушаться Сайруса? Думать не хотелось, что могло меня ждать в этом случае. Изменилось бы решительно все, а я не была уверена, что готова к переменам.

Но я вспомнила последние шесть недель: наши новые отношения с Лили, дружбу с Сарой, возможности, которые вырисовывались передо мной все яснее с каждым днем, что я проводила там, где росла в любви и доброте. Вспомнила и поняла: к старому возвращаться не хочу. Не хочу и не могу.

– Знаешь что, Макс? – Я вцепилась в трубку, в душе закипал азарт, который и пугал, и будоражил. – Завтра утром я буду у тебя. И пропади все пропадом!

– Но, Рэйчел…

– Никаких «но». Слишком это затянулось. Никто не запретит мне видеться с тобой.