– Другого выхода нет?

– Может быть, он и есть, но мне неизвестен. Один из вас дальнобойщик, второй обосновался в Запорожье. Не спасет ни то, ни другое. Вот я бы лично, к примеру, нашел бы вас обоих в течение одного дня. Ребята, которых вы назвали невидимками, не столь опытные, как я. Им понадобится неделя на каждого. Сами понимаете, это не спасение. Как в песне поется. Уже изготовлены пули и мимо, похоже, не пролетят.

– Это вы к примеру, или пули действительно изготовлены? – первый раз подал голос Ющенко.

– Могу уточнить. Не пули, а кабанья картечь.

– Так вы их знаете?! – почти обрадованно воскликнул Ющенко.

– Нет, я их не знаю.

– Честно?

– Да, ребята. Честно. Не сомневайтесь.

– Так у них точно кабанья картечь?

– Точно.

– Значит, не промахнутся?

– Исключено. Стреляют в живот, который вместе со всеми органами превращается в фарш.

– Значит, бежать? – который раз повторил Мастаков.

– Лучше сегодня до обеда, чем завтра после такового.

– А вот интересно, Павел Николаевич, как бы вы это проделали чисто технически? Можете поделиться?

– Могу. Выйдя из этого здания, я остановил бы первую попавшуюся машину и отъехал на расстояние, которое мог бы оплатить, не вызывая особых подозрений у водителя. А потом повторил бы эту операцию еще раз и еще.

– Настолько они опасны?!

– А вы этого еще не почувствовали? Сколько вам еще нужно трупов, чтобы вы это поняли? Вот вы не обратили внимания на одну маленькую подробность. Первое, что я сделал, войдя в кабинет, – это закрыл дверь. На два оборота ключа. Потом задернул шторы и только после этого предложил вам сесть.

– Это что же получается?.. – растерянно проговорил Ющенко.

– Удачи вам, ребята, – усмехнулся на прощание Пафнутьев. – Десять лет назад вам крупно повезло. Как говорится, пронесло. Но так будет не всегда. Скорее всего, ничего подобного не случится уже никогда.

Вечером того же дня Пафнутьеву неожиданно позвонил Шаланда и предложил срочно, прямо-таки вот в эту же секунду покинуть свой кабинет и сесть в машину, поджидавшую его.

– Жора, так мы вроде не договаривались…

– Вот в машине и договоримся.

– Может, и Худолея прихватим?

– Перебьется.

– Жора, у меня такое чувство, будто что-то случилось.

– Да, случилось.

– Я даже боюсь предположить…

– Не бойся. Не ошибешься.

– Боже, – простонал Пафнутьев. – Неужели опять?

– Запирай кабинет и бегом по лестнице вниз.

– Неужели это когда-нибудь кончится?

– Не переживай. Кончится очень скоро. Один остался.

– Жора, мне страшно, – проговорил Пафнутьев, уже стоя на крыльце. – Как дальше жить?

– Не бойся. Я с тобой. Я не брошу тебя на произвол судьбы.

– Не бросай, Жора. Прошу тебя. – Эти слова Пафнутьев произнес, уже сидя в машине рядом с Шаландой. – Осталась одна надежда. На тебя, Жора.

Шаланда слушал сейчас эти вроде бы не совсем серьезные слова и вполне мог бы подумать, что Пафнутьев куражится. Но полковник изредка, на ходу поглядывал на своего пассажира и каждый раз убеждался в одном и том же. Пафнутьев не шутит, он действительно сбит с толку, пребывает почти в ужасе от своей догадки.

Наконец, немного успокоив себя собственными причитаниями, Пафнутьев решился задать вопрос:

– Жора, ты это, не тяни душу. Кто на этот раз?

– Мастаков.

– Что с ним?

– Голова проломлена. Похоже, молотком.

– Он жив?

– Нет.

– Так. Значит, не прислушался он к моему совету.

– А что ты ему посоветовал?

– Не заходя домой, прыгать в первую попавшуюся машину и мчаться в любом направлении, пока не кончатся деньги.

– Очень хороший совет. В его положении я бы обязательно им воспользовался.

– Куда мы едем?

– К оврагу, Паша. Опять к тому самому месту, где девичьи скелетики нашли. Видишь, что получается. Убийцу все-таки тянет на место преступления. Он дома уже и вещички собрал, но не мог уехать из города, не побывав в этом кошмарном овраге. Ладно, Паша. Разберемся. Приехали. Мои ребята уже давно здесь.

– Мне-то чего раньше не позвонил?

– Я и сам не знал, что к чему. А когда картинка открылась, сразу к тебе подался. И вот ты уже на месте преступления. Так что на меня бочку не кати, я хорошо себя веду в таких случаях.

– Виноват. Прости великодушно. – Пафнутьев похлопал Шаланду по плечу.

– Бог простит, – с усмешкой проговорил тот. – Значит, так, Паша. Докладываю обстановку. Вот овраг. Вниз протоптана тропинка. По ней редко кто ходит. Чуть дальше проложена асфальтированная дорожка. По ней-то люди в основном и спускаются к берегу. Мастаков облюбовал тропинку. Здесь и людей почти нет, и на травке можно присесть, и пивка пригубить. Он пришел сюда с бутылкой, но так и не успел ее выпить. Возле него она и валялась.

– А тело Мастакова где?

– Мои ребята уже в анатомичку его доставили. Можешь заглянуть, там тебе кое-что расскажут. А картинка вырисовывается такая. Мастаков пришел сюда один. Выбрал местечко и расположился. Тропинка проходила за его спиной, так что незаметно подойти к нему было не трудно.

– А кто его нашел?

– Какой-то прохожий позвонил. Так, дескать, и так. Окровавленный человек лежит. Документы оказались при нем, деньги, блокнот с телефонами. И билет на поезд. Он, похоже, уже в дорогу собрался. Но напоследок сюда вот потянуло. В общем-то, я его понимаю – навсегда человек уезжал.

– А с чего ты взял, что над ним молотком поработали? – спросил Пафнутьев.

– Мои ребята вызвали сюда машину. Приехали санитары, или как там их надо называть. Один из них увидел на лбу квадратный след от удара и предположил, что били молотком. Это тебе в анатомичке все подробно расскажут.

– Значит, был не один удар?

– Много было ударов. Такое впечатление, что убийца был маленько не в себе. Или не верил в свои силы и попросту добивал человека.

– То есть это было не ограбление?

– Какое ограбление, Паша! Деньги на месте, документы, часы, мобильник. Нет, Паша. Не ищи легкого ответа. След к тебе тянется, к твоим скелетикам.

– А что это за мужик там сидит? Видишь?.. Чего он ждет? Что высматривает? Подойдем?

Но мужик услышал их разговор, подошел сам и сказал:

– Я слышу, обо мне речь. Ничего я здесь, ребята, не высматриваю, поздно уже. Это моего сына убили. А вы, наверно, и есть тот самый Пафнутьев?