– С ветерком это хорошо, а то Ануш там небось уже растаять успел.

Обратная дорога и впрямь заняла совсем немного времени, так как прятаться уже не было необходимости. Сомнительно, чтобы вокруг заставы крутилось две банды. Правда, две лошадки в руки так и не дались, правильно все же их воспитали. Ну да это не страшно. Со временем привыкнут к новым хозяевам, а пока и имеющихся лошадей в достатке, остальных увели в поводу.

Гарнизон их встречал с нескрываемой радостью. Еще бы. Удачное возвращение из рейда отделения Сергея обещало несколько спокойных ночей, без опостылевших нападений. Разумеется, гарантий никаких, но надежда присутствовала. И не без оснований, нужно заметить.

– Докладывай, – указав на лавку напротив себя, приказал Сергею капитан.

Канцелярия, одновременно выполнявшая и роль жилища коменданта, несла на себе те же следы убогости, как и все постройки заставы. Минимум мебели – грубо сколоченные стол, пара скамей, топчан с матрацем, набитым сеном, с грубым солдатским одеялом. Четыре полки из обрезков обычной доски, подвешенных на стену за веревки. Там кое-какие бумаги, несколько книг, писчие принадлежности, на самой нижней полке немудреная посуда. Пара небольших окошек, скорее бойниц, давали не так много света, но его вполне хватало. При входе импровизированная вешалка из деревянных шипов, вбитых между бревен, там пристроились плащ и шинель. В углу открытый шкаф, также сколоченный из досок и не имеющий дверей. Сверху на нем принадлежности для ухода за оружием.

Карабин на стене над кроватью, пара револьверов при владельце. Капитан носил их на бедрах, так как был хорошим стрелком, немногим уступая в этом Хвату. Нарушение устава конечно же, но кто в их ситуации смотрит на такие мелочи. Здесь главное эффективность, а не прописанные статьи в известной книжечке.

– Докладываю, господин капитан, – присаживаясь напротив начальства, рядом с которым восседал и Грибски, начал Сергей. – Шесть пинков. Дневной наблюдатель находился прямо в лагере. Там удобное место для стоянки, и застава как на ладони. Ворота и пристань видны отлично. Расстояние по прямой – версты две.

– Сколько? – удивился Грибски.

– Ага, сержант, совсем обнаглели. Ни во что нас не ставят. Приходили себе спокойно пешочком, обстреливали нас и так же спокойно уходили.

– Н-да-а. Нет, ну а чего нас бояться, если мы тут от собственной тени шарахаемся, – откинувшись к стене, с горечью в голосе согласился Милош.

– Не ворчи, старый волк. Ты же понимаешь, что для патрулирования у нас людей нет, – набивая трубку, остудил капитан сержанта.

Да-а. Вне стен «резиденции» его благородия совершенно незаметно то, насколько они тут с сержантом притерлись друг к дружке. А оно вон как. Однако Сергея данное обстоятельство ничуть не смутило, и авторитет капитана в его глазах вовсе не упал. Наоборот, подрос еще чуток. Если у командиров есть взаимопонимание и они тянут в одну сторону, гарнизону от этого только польза.

– Как были вооружены? – пыхнув табачным дымом, продолжал капитан.

– Хорошо вооружены, итить их через коромысло. Все при кавалерийских карабинах Балича, у четверых револьверы, один нового образца. При каждом по сотне патронов к карабинам, ну и к револьверу полсотни имеется. Оружие потасканное, но вполне исправное и еще послужит. Ну и луки со стрелами.

– Шестеро отправленных беспокоить нас и по возможности уменьшать наше количество, для чего им достаточно луков, все вооружены огнестрельным оружием. Да еще и армейского образца, а не двустволками или пистонными винтовками. Как тебе это нравится, Грибски?

– Никак не нравится, господин капитан, – хмуро ответил сержант.

А чему, собственно, нравиться. По сути, эта шестерка была вооружена ничуть не хуже рустинских солдат, а по части носимого боезапаса еще и лучше. И ведь капитан прав, особой необходимости направлять сюда воинов, у которых непременно имеется огнестрельное оружие, нет. И что получается? А получается, что все воины этого рода или большинство их имеют вот такие карабины.

– Думаешь, вырезанные заставы?

– И к гадалке не ходить. Если «баличи» изрядно потасканные…

Сергей утвердительно кивнул.

– …значит, взяты с таких же шевронов, что и мы.

– Выходит, что совсем скоро могут и ударить? Причем с хорошим вооружением.

– Могут, – согласился Грибски.

– А чего тогда тянули? – недоумевал капитан.

Сергей было удивился подобной неосведомленности, но потом сообразил, что коменданта прислали с востока. Ему простительно незнание местных реалий. Конечно, мог бы и поинтересоваться особенностями. Даже для Сергея, проведшего на границе только год, это не новость. Ну да, нельзя же быть семи пядей во лбу.

– Сейчас у пинков время большой охоты, – начал объяснять Грибски. – Если бросят все и сосредоточатся на войне, зимой будут голодать. Так что сначала заготовка припасов, а потом уж война. Но сдается мне, ждать недолго осталось.

– А как же нападения на другие заставы?

– Так ведь это когда было. К нам тоже совались. А после, когда мы все же сумели закрепиться, на нас время терять не стали, оставили на потом. Им сейчас главное – не дать закрепиться другим, а нами можно заняться и чуть погодя.

– Хорошая перспектива.

– Нормально, господин капитан. Тут ведь какое дело, закрепиться смогли лишь первая и четвертая заставы, а две по центру только обустраиваются благодаря большой охоте. Так что, скорее всего, попытаются сначала их опять сковырнуть, а уж потом за нас возьмутся. Все же Тикла, она поближе к границе.

– Разрешите, господин капитан?

– Что там, Крайчек? – видя озабоченный вид десятника Сергея, поинтересовался комендант.

– Пароход вверх по течению шел да пристал у нашего берега. Раны зализывают. Досталось им крепко. Говорят, валийский форт, что по соседству, арачи пожгли.

– Кажется, началось. Как считаешь, Грибски?

– Началось. Чтоб им пусто было.

– Что же, мы и без того в постоянной готовности. Но, похоже, нужно еще поднапрячься.

– Да уж придется, господин капитан. Если, конечно, хотим свои задницы вытащить из этого дерьма.

– Это по меньшей мере неприлично.

Девичий голос, да еще и явно обращенный к нему, прозвучал настолько неожиданно, что Алексей невольно вздрогнул, едва не смяв газету. Хорошо хоть не опрокинул на себя чашку сивона – напитка, сильно напоминающего кофе. Хм… Вообще-то это и был кофе.

Собственно говоря, в его реакции не было ничего необычного. В здешнем обществе не принято, чтобы женщины первыми обращались к мужчинам. Даже если они хорошо знакомы. И дело даже не в том, что это могло ударить по репутации женщин и уж тем более девиц, это было неприемлемо в первую очередь для мужчин. Если они имели честь быть хорошо знакомыми, тот был просто обязан подойти и засвидетельствовать свое почтение.