– Все?

– Что – «все»?

– Вы мне все рассказали про Бобби?

– О чем вы? Я рассказала все, что знала.

– Вчера я была у Рубена Нейдельмана.

Она посмотрела на меня в упор, и я поняла, что ей хочется узнать подробности. Помолчав немного, Сьюзен еле слышно произнесла:

– Как он? Женат? У него есть еще дети?

– Женат. И у него есть сын, но при этом Рубен ему не отец.

– Что вы хотите сказать? – Сьюзен начала крутить кольцо вокруг пальца.

– Рубен бесплоден. Его сын появился на свет в результате искусственного оплодотворения донорской спермой.

Сьюзен покачала головой.

– Не может быть. Двадцать лет назад с ним точно все было в порядке. Я же родила от него.

– Сьюзен, Рубен Нейдельман не носитель болезни Тея-Сакса. Если он отец Бобби, то получается, что Бобби унаследовал этот ген от вас.

– Но у меня нет этого Тея-Сакса. Я же говорила. Я не еврейка, но я сдавала анализ, и результат отрицательный.

Я наклонилась вперед, посмотрела на Сьюзен пронзительным – как я надеялась – взглядом:

– Тогда вы понимаете, что это означает.

– Что? Что это означает?

– Если Бобби унаследовал это ген не от вас, значит, от отца. Ни у вас, ни у Рубена Нейдельмана этого гена нет, то есть Рубен не может быть отцом Бобби. Тогда кто же, Сьюзен? Кто отец Бобби Каца?

Что-то неопределенное промелькнуло на ее лице.

– Это какая-то ошибка. Либо анализ Бобби неверен, либо Рубена. Я знаю, что забеременела от Рубена.

– Может, все-таки от кого-то еще?

– Нет! – зло бросила Сьюзен. – Я больше не хочу с вами говорить, этот вопрос исчерпан. Мне больше нечего сказать о Бобби. Уходите. Обойдете дом и окажетесь у входа. Дорогу вы знаете. – Она встала и, пошатываясь, ушла домой, плотно закрыв за собой дверь.

Я ехала по бульвару Сансет и обдумывала слова Сьюзен. Ничего не понимаю. Кто настоящий отец Бобби Каца? Еще один любовник Сьюзен, о котором ей стыдно говорить?

Неужели в глазах Сьюзен кто-то может быть хуже Рубена Нейдельмана? Она так беспокоилась, чтобы ничего не подозревающие католики не усыновили еврея, и постаралась, чтобы Бобби попал в еврейскую семью. Но о романе с Рубеном она мне все-таки поведала. Кого она считала еще менее достойным, чем любовника-еврея? Кого она стыдилась еще больше? Сьюзен была готова признать, что родила ребенка от еврея, лишь бы скрыть роман с этим человеком. Кто мог быть хуже еврея? Преступник? Родственник? Ее отец? Свекор?

При этой мысли я резко затормозила. Меня быстро объехала серебристая спортивная машина. Я охнула, когда она пролетела мимо. Слава богу, у водителя хорошая реакция. Надо прекращать эти эмоции за рулем, если я хочу дожить до своего тридцатилетия. Мне снова вспомнился шокирующий сюжет «Китайского квартала» с Фэй Данауэй. Хотя тоже маловероятно. Вряд ли это отец или свекор Сьюзен. Если она сказала правду насчет анализа, то мужчина, чья кучка хромосом посодействовала рождению Бобби, был носителем Тея-Сакса. Теоретически возможно, что у отца или свекра Сьюзен имелся этот ген, но очень уж нелепое предположение. За свою жизнь я провела множество расследований и убедилась в правоте принципа «бритвы Оккама». Зачастую верно самое простое и очевидное объяснение.

Я ни на шаг не приблизилась к разгадке таинственной смерти Бобби. Он покончил с собой или нет? Если да, то была ли его депрессия связана с правдой об усыновлении или с настоящими родителями? Или дело совсем не в этом? Не хотелось принимать версию самоубийства, зная Бобби, я просто не могла в это поверить. Значит, убийство. Раз нашли пистолет, скорее всего, убийство не было случайным. Никто из хулиганов, стреляющих по машинам, и автограбителей, с которыми я сталкивалась, работая федеральным защитником, не оставлял оружие на месте преступления. Профессиональные преступники – так я называю тех, кто нарушает закон с целью получения прибыли, – бережно относятся к оружию и просто так с ним не расстанутся. Самое главное, что оно дорого стоит. А эти ребята не швыряют деньги налево и направо. Будь это убийство случайным, убийца не бросил бы пистолет.

Нет, Бобби убил кто-то знакомый и постарался обставить все так, чтобы выглядело самоубийством. Эл мне часто говорил: присмотрись к родственникам. Часто бывает, что нас ненавидят самые близкие люди. Ненавидят так сильно, что могут убить. Только непонятно, кого именно подозревать, ведь у Бобби так много родни.

Мне позвонили на сотовый. Из дома.

– Привет, Питер, – сказала я, – как у вас дела?

– Отлично. Построили настоящую американскую деревню из «Лего».

– Ты чудесный отец. И политически корректный.

– Да ладно. Слушай, я хочу тебе кое-что предложить.

– Что?

– Ты можешь заняться своими делами после обеда, если вечером справишься без меня, – я хочу посмотреть кино с друзьями.

Еще несколько часов свободы!

– Конечно, не вопрос, – я постаралась произнести это так, словно делала ему одолжение. – Буду к ужину.

– Можешь не торопиться.

Из трубки доносились грохот и визг.

– Что это? – спросила я.

– Исаак вводит кавалерию, он атакует деревню. Пойду помогу Руби спасать женщин и детей.

Я отключила мобильник и положила руки на руль. Присмотрись к родственникам, думала я. Бобби и Бетси собирались пожениться. Может, стоило присмотреться к человеку, предположительно ради которого я взялась за это дело. Я резко свернула на Мелроуз-авеню и направилась в Голливуд.

К моей великой радости, я застала Бетси трезвой, и выглядела она куда лучше, чем в прошлый раз, даже нашла в себе силы принарядиться. Надела черные расклешенные джинсы с вышивкой в виде нескольких ярко-зеленых роз и облегающий зеленый топ, который подчеркивал грудь. Узкая полоска живота оставалась голой, и виднелось маленькое золотое колечко в пупке. Бетси подстриглась и накрасила губы. Честно говоря, она выглядела гораздо лучше меня.

– Рой, это Джулиет Эпплбаум, клиентка Бобби, она пытается выяснить, что он делал перед смертью. Джулиет, это мой друг Рой Вест.

Рядом с Бетси сидел невысокий мужчина. Мы пожали друг другу руки. Лет сорока на вид, коротко стриженные седеющие волосы, золотые колечки в ушах, в брови – золотой гвоздик. На мой взгляд, Рой выглядел староватым для таких украшений. От него сильно пахло табаком. Он отхлебнул из большой пластиковой кружки и тихо рыгнул. На кофейном столике стояла бутылка диетической колы. Я сразу догадалась, что Рой – член Ассоциации Анонимных Алкоголиков, его выдавало то, что он много курил и употреблял много кофеина.

Я уже убедилась, что без положительного влияния Бобби Бетси трудно держать себя в руках. Хорошо, что она снова общается с людьми из АА. Я надеялась, что благодаря их поддержке у нее хватит сил удержаться от пагубной привычки.