4

Летом 1920 года проходил конгресс Коминтерна, на котором Э. Фрумкина из Москвы заявила: "Сионисты в Палестине под предлогом создания независимого еврейского государства подчиняют английскому игу арабскую трудящуюся массу". Резолюция, принятая на конгрессе, осудила "палестинское предприятие сионистов" и провозгласила, что "в современной международной обстановке нет спасения зависимым и слабым странам, кроме союза Советских республик".

В 1921 году возникла подпольная Палестинская коммунистическая партия; через три года ее приняли в Коминтерн, и руководителей этой партии назначали по указанию из Москвы. В своей листовке компартия обращалась к арабам: "Еврейский рабочий, солдат революции, протягивает вам руку союзника в борьбе против английских, еврейских и арабских финансистов". Несмотря на эти призывы, дружба между двумя народами оставалась в основном на бумаге, и один из арабов - руководителей компартии отметил: "Арабские трудящиеся массы не могли доверять людям, которых звали Хаим, Авраам и Ицхак. Для арабских масс они принадлежали к национальному меньшинству, которому империализм предоставил необъятные привилегии за счет арабских народов".

В 1928 году коммунисты Палестины призвали очередной Арабский конгресс бороться с сионизмом, "злейшим врагом" арабов и евреев. Рабочие и крестьяне всего мира, заявили они, поддерживают арабскую освободительную борьбу, и только союз арабских и еврейских рабочих может предотвратить повторение беспорядков, случившихся в 1921 году (вскоре после этого начались беспорядки 1929 года).

Лидеры Коминтерна требовали ускорить "арабизацию" палестинской компартии, чтобы она стала "движением арабских масс"; в 1930 году был избран Центральный комитет, большинство которого составляли арабы, секретарем партии назначили Радвана аль-Хилу. В Большой советской энциклопедии об этом сказано так: "До 1929 года коммунистическая партия Палестины была оторвана от движения арабских трудящихся масс. С 1929 года произошел крутой поворот. Но большевизация партии наталкивалась на саботаж и сопротивление контрреволюционных сионистских элементов, пробравшихся к руководству, и была осуществлена лишь после разоблачения и устранения последних".

В 1935 году ЦК компартии Палестины призвал начать борьбу "за прекращение еврейской иммиграции и ликвидацию сионизма", цель которого - "создать в этом стратегическом районе мира реакционный антисоветский фронт". Во время арабского восстания 19361939 годов, когда арабы нападали на англичан и евреев в городах, поселениях и на дорогах, руководители палестинской компартии поддерживали восставших - "борцов против сионизма и империализма".

В 1930-х годах в Иерусалиме побывал певец А. Вертинский, русский эмигрант; житель города водил его по христианским местам, а затем пригласил в свой дом. "Каково же было мое изумление, - вспоминал Вертинский, - когда я увидел на стене его кабинета. огромный портрет Сталина! После того настроения, которое создает блуждание по пещерам и алтарям, после мистической полутьмы, запаха ладана, треска свечей и мерцания лампад - вдруг портрет Сталина. Я был настолько поражен этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет".

Среди основателей компартии Палестины был И. Бергер-Барзилай, который способствовал созданию коммунистических объединений в странах Ближнего Востока. Он несколько раз приезжал в Москву, провел пятичасовую беседу со И. Сталиным по палестинским проблемам, и его пригласили работать в Коминтерне. Вскоре Бергера-Барзилая арестовали и приговорили к расстрелу, заменив смертную казнь на многолетнее заключение. Он пробыл в советских лагерях и ссылке более 20 лет, был затем реабилитирован, уехал в Польшу, а оттуда в Израиль; жил затем в Рамат-Гане, молился в синагоге, не отличаясь по виду от прочих стариков.

В начале 1930-х годов сотни коммунистов Палестины оказались в СССР, где почти всех арестовали в годы "большого террора"; генеральный секретарь компартии Вольф Авербух погиб в советском лагере.

5

Писатель и журналист Аба Ахимеир, поэт Ури Цви Гринберг и публицист Иегошуа Евин основали в 1930 году нелегальную антибританскую организацию "Брит га-бирьоним" -"Союз бунтарей".

А. Ахимеир провозглашал: "Какова роль молодежи в этот час? Очистить свою душу от служения чужим богам. Каждый молодой человек должен помнить, что на его поколение возложена высшая задача - участвовать в создании царства Израиля". В "Брит га-бирьоним" вступала молодежь Иерусалима и Тель-Авива; они устраивали акции протеста против политики англичан, а те выслеживали их и арестовывали, присуждали к денежным штрафам и к тюремному заключению.

А. Ахимеир пробыл в Центральной иерусалимской тюрьме с 1933 по 1935 год и вел там дневник, который увидел свет с таким посвящением: "Узникам Сиона, где бы они ни находились". Несколько фрагментов из этого дневника:

"Вы, живущие на воле и неспособные оценить, что такое воля, - ощущали ли вы потребность взглянуть на звезды? Просто взглянуть на ночное небо? Вы вольны делать это, когда вам заблагорассудится, а потому и не ощущаете такой необходимости. Здесь же, в тюрьме, есть люди, которые не видели звезд на протяжении многих лет. Но и среди них большинство не ощущает в этом никакой потребности."

"Коммунист по фамилии Колтун закончил сегодня утром отсиживать шестимесячный срок и освободился. Я слышал, что его лишили палестинского подданства и собираются изгнать из страны. Коммунисты в восторге от того, что их выдворяют из Палестины. Обычно они отправляются в Россию. Колтуну лет сорок с лишним. Лицо утомленного еврея-интеллигента. Каждое утро с серьезным выражением лица он тащит через весь коридор парашу - из камеры в туалет. Видимо, таскание параши в Центральной иерусалимской тюрьме входит в число тех вещей, которые приближают пролетариат к мировой революции. Будем надеяться, что в России Колтуна ожидают кисельные берега. Пусть похлебает киселя. Желаю ему этого от всего сердца."

"В качестве "нелегального репатрианта" пребывает среди нас американский коммунист. Его фамилия Пекстон. Он уроженец штата Айова. Товарищ Пекстон... отрицательно относится к полицейским. и положительно к арестантам. На всё у него один ответ: "Жертва частновладельческого режима". И на шею этому режиму товарищ Пекстон вешает неисправимых убийц, насильников, мужеложцев. Поначалу у нас были неплохие отношения - ведь я тоже арестант, но коммунисты довольно быстро испортили мою репутацию в его глазах. Теперь я единственный среди арестантов, к кому Пекстон относится отрицательно. Как выясняется, существуют исключения из любого правила. Не все арестанты хороши. Не все они жертвы капиталистического режима."

"В дни Песаха я занимался пропагандой "кровавого навета". Каждому надзирателю и каждому арестанту. старался доказать, что в маце содержится кровь младенцев - как христианских, так и мусульманских. Пропаганда моя потерпела, однако, полное фиаско. Арестанты открыто, а надзиратели тайком получали мацу и уплетали ее за милую душу. Во всей тюрьме нашелся лишь один арестант, который верит в кровавый навет, - поляк из Познани. Правда, и он не выдержал испытания и попросил мацы. А получив, трескал ее за обе щеки."