— Ого! Это те самые, которые для Макса и Ники?

— Одни из них, но самые лучшие Макс сразу же забрал. Остались так: годная мелочёвка.

— И что где-то там, за границей, будут дома, построенные по твоим проектам? — воодушевлённо уточняю, решив мягко уйти от темы, что он вернулся из-за меня. — Это же… просто потрясающе! Тёма! Кто-то будет жить в домах, построенных тобой! Это… Ты огромный молодец и ты достоин того, чтобы дойти до таких высот! Я горжусь тобой! И всегда верила, что однажды твои труды и старания будут оценены по достоинству.

— Спасибо. Я знал, что ты оценишь! Множество раз я хотел сдаться, но рядом со мной были люди, которые верили в меня. Ты, Ника, Макс и Димка.

— Теперь я буду гордиться тем, что знакома с тобой, — продолжаю, высоко задрав нос. — Когда-нибудь, когда ты будешь жутко знаменит, я дам интервью и расскажу всему миру обо всех твоих косяках! О том случае на озере, когда ты учил меня плавать и величал себя великим учителем.

— Ты просто оказалась необучаема, — оправдывается. — Но однажды ты всё же научишься плавать сама. Без помощи матраса и нас с Димой.

— Надеюсь, — со смехом отвечаю. — Ещё расскажу о том, как ты сломал нос памятнику, а потом, когда пытался его починить, то сломал ему руку и полноги. А ещё о том случае, когда ты решил смастерить скамейку и…

— Я найму киллера, чтобы тебя убрали! — вскрикивает шутливо и я начинаю хохотать.

— А ещё… о том случае в магазине, когда ты…

— Всё! Я понял! Что ты хочешь за молчание?

— Я хочу… — начинаю и тянусь к его уху, чтобы прошептать о годовом запасе пирожных, но Тёма отлетает назад ровно в тот момент, когда дверца машины с его стороны резко распахивается. — Тёма!

— Я тебе говорил к ней не подходить? — рычит Дима, вытащив брата из машины и швырнув его на землю. — Говорил? Думаешь, если старше, то на мои слова можно наплевать? Она моя! Только моя! Щупальца свои от неё убери!

— Дима, успокойся! — спокойно просит брата Тёма и встав, пропускает первый удар Димы в челюсть. — Дима, блин! Успокойся, мать твою! — делает попытки угомонить брата. — Я просто с ней говорил! И проводил время! Я её даже не трогал!

— Я тебя предупреждал! — орёт мой парень, продолжая колотить Тёмку, который от ударов уворачивается, но всё же иногда ему прилетает. Сам же он в ответ не бьёт, а словами успокаивает брата, но миссия невыполнима. Младший Солнцев наоборот от каждого удара злится ещё сильнее.

— Дима! Ничего не было! Мы просто… ели пирожные! — вмешиваюсь в их ссору, пытаясь угомонить брата.

— Ты молчи! — рявкает уже на меня. — С тобой потом поговорим, — зло обещает и возвращается к Тёме. — А этот псих получит за то, что решил тронуть моё! Адель моя! Убирайся на свою стажировку! Договор есть договор.

— А не псих, Дима!

— А кто ты, брат? Нормальный? Нет! Ты ненормальный псих, который неспособен ни на что! Тебя даже девушка бросила! А всё почему? Потому что ты псих! Адель опасно рядом с тобой! Опасно! Тебе никогда не быть с ней! Она любит меня! И всегда будет любить! — кричит и Тёма не выдерживает, хотя поначалу пытался держать себя в руках. Наносит четыре удара, и Дима уже валяется на земле. Тёма подходит к нему и хочет нанести ещё один удар, пока Дима лежит, смотрит на него и смеётся. Выводя этим брат из себя окончательно.

— Ну, давай! Добей меня! Покажи Адель своё истинное лицо! Давай! Я хочу, чтобы она это увидела! И поняла какая ты падаль… — продолжает сквозь боль, и я даже замечаю, что его голова в крови от удара о камень. — Я выиграл! Она моя! Уйди с нашей дороги!

— Тёма, — подбегаю и обнимаю его за талию, крепче прижав к себе. — Прекрати! Пожалуйста! — кричу и пытаюсь провернуть то же самое, что и тогда на набережной. — Он твой брат! Твой единственный родной человек, — перемещаюсь вперёд и оказываюсь перед ним, заглядывая в его глаза. — Дима просто злой. Ревнует! Он не считает тебя таким! Ты не такой! Тёма, ты не такой!

— Я такой, — произносит и, отцепив меня от себя, возвращается к брату, но уже более-менее спокойным. — Я такой, Адель! Мне надоело терпеть его выходки. Взрослый пацан, а ведёт себя… так, словно ненавидит меня, — дойдя до Димы, пинает его ногой, чтобы тот встал. — Вставай! Разберёмся по-мужски. Но не надо все эти твои слова. Ты знаешь, что это может плохо кончиться. Ну, вставай же!

— Нет! — встаю между ним и Димой. — Не надо драк! Пожалуйста! — а затем вздохнув, решительно заявляю, понимая, что конец. — Уходи, Тёма! Уходи! Сейчас же!

— Не стоило этого делать, — начинает Дима, посмотрев на очередь к травматологу. — Это просто рана. Я даже в обморок не падал, так что всё в порядке со мной, малышка. Поехали домой.

— Все травмы головы опасные. Даже самая незначительная может привести к серьёзным последствиям, — деловито заявляю. — Подождём, что скажет врач и тогда я буду спокойна. Это всё-таки не шуточки ударится о камень. У тебя сзади три дырки, и они все в крови. Благо они неглубокие и я более-менее спокойна.

— Вижу я, как ты спокойна. Тебя трясёт всю, — проговаривает и приобнимает меня рукой. — Всё хорошо, Адель! Ты со мной рядом. Он нас не обидит.

— Зачем ты провоцировал его, Дим? — решаю, раз он сам заговорил о Тёме, то и я могу. — Ты же знаешь о его «болезни». Он мог убить тебя. Да и вообще. Ты как его брат, должен охранять его и оберегать от таких срывов, а ты поступил с ним ужасно.

— Он псих! Адель, как я, по твоему мнению, его оберегать должен? Ходить и всех людей от него палкой отгонять? Или везде с табличкой: «Не злите моего брата! Он псих»?

— Зачем ты так? Может, стоит начать с себя? И не оскорблять его самому? Это ведь не первый раз, когда я замечаю, что ты его сам психом называешь.

— Защищаешь его?

— Да! Защищаю! Потому что в этой драке он был не виноват. Ты, зная о его слабости, поступил не лучше, чем тот самый Денис. Только тот хотел унизить его в глазах Шавана, а ты в моих глазах. И это подло… Должна тебя расстроить, но я не обращаю внимания на недостатки людей. Сама не идеальна, и у меня такие же проблемы, как у Тёмы.

— Ну, иди к нему! Иди! Успокой его! Утешь!

— А вот и пойду! — восклицаю и решительно встав, иду на улицу, чтобы самой успокоиться, а затем вернуться и узнать то, что скажет врач насчёт состояния здоровья Димы.

Я немного зла на своего парня и на себя, что прогнала Тёму. Я видела его глаза в тот момент, когда я кричала, чтобы он уходил. В них было столько боли и пустоты. И я, и Дима виноваты перед ним очень сильно.

Выйдя на улицу, сажусь на каменную скамейку и пытаюсь прийти в себя. Стоит позвонить Тёме и убедится, что он в порядке, но я забыла телефон в его машине. И как теперь быть?

— Как он? — Тёма садится рядом со мной, протянув мне мой телефон. — Я ехал за вами и всё это время здесь. Ждал, пока вы выйдете, и я поймут, что ничего ужасного не натворил.