- Я могу потихоньку сама доехать или подцепите меня на трос, – всё-таки решила попробовать высказать свою точку зрения.

- Ты едешь со мной, машину доставят. По - моему, я ещё в первый раз понятно это произнёс!

Нет, ну, вы посмотрите!? Командир полка на минном поле.

- А, может, я не хочу ехать с тобой?! – резко высказалась я, набирая скорость.

- А я тебя спрашивал, хочешь ты или нет?! – сквозь зубы процедил мужчина, продолжая смотреть прямо на дорогу.

Вот же! Гномище противное!

Впереди крутой поворот на парковку, но я продолжаю набирать скорость до достаточно высокой, чтоб выполнить «Kansei Drift»*, занос через резкий сброс газа. Уверенно проскользнув поворот, остановилась в нужном месте.

- Что именно этим фокусом ты хотела мне показать?! – прозвучало зло и недовольно с соседнего сиденья.

- Что я вполне способна сама добраться до дома на своей машине! Что пара снежинок в моём случае - это не конец света!

Я так злилась, что хотела стучать руками по рулю от бессилия всей этой бредовой ситуации.

- Из машины! – коротко и чётко, будто выстрел, причем контрольный.

- Ой, не надо мне здесь Арчинского номер два демонстрировать! Если хочется покрасоваться перед Селиной, то Вам, Артём Николаевич, на выход первому. Не уверена, что она оценит, но попытка не пытка, так сказать! – прорычала я в ответ, вылетая из салона.

Находиться в небольшом и запертом пространстве с этим мужланом я не желала. Демидов вышел тоже и встал рядом со мной.

- Ключи! – протягивая раскрытую ладонь, потребовал он.

Я, злобно на него посмотрев, кинула их в него в надежде, что он не поймает, что они прилетят ему в глаз. Поймал и даже усмехнулся одним уголком губ, недобро так.

- Может, мне тоже сейчас твои ключи поплавать отправить?! – иронично изогнув бровь, спросил мой босс.

- А может, самому куда-нибудь нырнуть? – высказала встречное предложение, складывая руки на груди.

Снег как назло все не заканчивался, превращая меня в маленький сугробик, хотя Артёма, кажется, даже снежинки побаивались и вокруг облетали.

- Пошли в машину, – и в один шаг оказался рядом, подхватив меня под локоток, повел к своему джипу, прижимая к своему боку для надёжности.

Хотелось упереться обеими ножками в землю и закатить истерику, протестуя против мужского своеволия, но сейчас, когда он был так близко, что ощущался запах его парфюма, я почувствовала его решимость доставить меня домой. Я была уверена, что если не пойду сама, то мне активно начнут помогать, как в ту ночь, когда он болел. Проще было согласиться с его решением, чем пытаться отговорить.

Дверь мне открыли, на сиденье впихнули, ремнём пристегнули…

- Да, да! Еще пустышку забыл в рот всунуть, чтоб на жизнь не жаловалась!

- Ангеловская, лучше просто дар речи потеряй на время, иначе «пустышку» я тебе точно обеспечу, – и конец фразы зловеще тихо так и на ушко, что мурашки активизировались. – Я быстро, а ты спокойно сидишь.

И захлопнув дверцу, пошёл навстречу Арчинскому. Они о чём-то говорили, точнее, Даниил Александрович что-то активно вещал, на что получил отрицательное покачивание головы и короткий ответ. Подошедшая Селина передала мой рюкзачок, про который, я тормозок, совсем забыла. Девушка, удерживая за плечо, тоже что-то внушала другу, склонённого к ней. И правда, без каблуков Селя смотрелась Дюймовочкой на фоне двух великанов.

Отвернувшись от окна, оглядела стерильный салон в поисках пледа или какой-нибудь тряпочки. В машине ещё сохранилось остаточное тепло после предыдущей поездки, но растаявший снег делал свое холодное и мокрое дело. Хотелось поскорее домой, чтобы расслабиться и согреться в теплой ванне, а не выслушивать нотации начальника о моем плохом поведении в связи с нарушением его главного правила – не подвергать подругу опасности. Хотя сегодня опасности и не было, девчонки были простыми зрителями на трибуне, где нет особой толпы, так как все желающие туда не допускались.

От звука открывающейся водительской двери вздрогнула, так погрузившись в свои размышления, что пропустила возвращение мужчины. Он молча оценил мой нахохлившийся вид воробья после лужи и после запуска двигателя включил печку на максимум.

- Вон, помаши рукой защитникам своим, а то боятся, что я тебя как овцу на заклание увезу, – недовольно прорычал водитель, кивая в сторону провожающих нас Даниила с Селиной.

Арчинский, прижав невесту к себе спиной, замотал ее практически всю в свое пальто, а сверху навис сам, ограждая от падающего снега. Они так мило и трогательно смотрелись, что я улыбнулась и махнула им на прощание рукой.

Ехали молча, но, кажется, от этого напряжение только росло и угрожало меня раздавить.

- Ну, что вы, Артём Николаевич, выскажитесь! А то ваше мною недовольство через поры кожи просачивается и воздух отравляет.

- Не уверен, что хочу сейчас говорить! – не отрывая взгляда от дороги, отказал мужчина, но руки на руле напряглись.

- Зато я уверена, что очень хотите. Не стесняйтесь, я готова выслушать проповедь о моей взбалмошности, о риске здоровью Селины и прочее, и на том закончим сегодняшний вечер встреч.

- Анна Олеговна, угомонитесь! И ещё одна фраза о Селине в прежнем контексте, и я точно выпорю.

Ох, нихухучешки ху-ху!

- Да что вы говорите! Здоровье Селины стало запретной темой!?

- Я не про здоровье, а про фразу о моем мнимом выпендреже перед ней. Этой глупости я больше слышать из вашего ротика не желаю! – холодно и спокойно, только костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели.

- Что, не любите, когда правду говорят?! – решила попытать босса, пока он занят управлением автомобиля и меня определённо не тронет.

- Анна, я уже говорил, что меня с ней, кроме дружбы, ничего не связывает.

- Но ведь что-то было?!

- Да, это была подростковая влюбленность почти пятнадцать лет назад! Какого хрена ты к ней прицепилась?! Ревнуешь что ли?! – уже повышая голос, возмутился Демидов, бросая на меня периодически гневные взгляды.

А вот и, правда, чего это я?! Но этот вопрос мне не давал покоя уже неделю точно. По идее, Селина или какие другие девушки Артёма не должны меня трогать, но эти мысли как-то неприятно давили на грудь, меняя ритм сердца.

- Много чести ревновать вас! – как можно спокойнее и безразличнее произнесла я, отворачиваясь к окну, тем самым прекращая разговор.

Оставшуюся часть пути до нашего дома молчали. Демидов сосредоточенно вел автомобиль, а я упорно закрывала рот, чтоб ещё чего-нибудь не ляпнуть. Уже на парковке меня огорошили вопросом.

- Как туфли?

- Прекрасно, сели как родные. Спасибо, но приписка о вселенском прощении и предупреждении о новых счетах свела на нет весь эффект этого благородного поступка, – высказала своё мнение, дергая ручку двери, но та не поддавалась.