– О, откуда сирень? – полюбопытствовалСметанин. – Какой замечательный запах! А что это за красавец тут? –заметил он вдруг вставленный в рамочку портрет Роя Шелли. – Какой-тоактер?

– Нет, это мой жених из Австралии, – довольнонеуверенно ответила Лиза. Она так ждала этого вопроса, но сейчас ей вдругпоказалось, что все это идиотская затея.

– Да? Как интересно! А как его зовут?

– Рой! Рой Шелли!

И тут Лиза вдруг сообразила, что Сметанин ведь приятель Адкии вранье при случае может выплыть… Какая глупость! Я совсем забыла, что онизнакомы. Но ничего, вечером отправлю Адке письмо по электронной почте, чтобы вслучае чего… Хотя в случае чего? Неужели он станет справляться обо мне у Адки?А ведь он не знает, что я ее подруга, он меня не опознал! Фу, опознают труп вморге… Или преступника в милиции…

– Эффектный мужчина, ничего не скажешь. А где выраздобыли такого роскошного самца?

– Алексей Григорьевич! – возмутилась Лиза.

– Ох, простите, я не хотел вас обидеть… Простоинтересно, где знакомятся с австралийцами?

– В Испании! – не моргнув глазом, совралаЛиза. – Я отдыхала у друзей в Марбелье, и там мы познакомились…

– А почему же, скажите на милость, вы не едете к нему вАвстралию, а тяжким трудом добываете деньги на жизнь в Москве?

– Ну это не такой уж тяжкий труд…

– Рад слышать, но вы ведь занимались извозом, этодействительно тяжело для женщины и опасно…

– Дело в том, что я живу не одна, а с бабушкой, котораяменя вырастила. Отец умер, когда я еще не родилась, а мама – когда мне былопять… И бабушка одна меня растила, отказалась из-за меня выйти замуж… Ну и всетакое… Я не могу ее бросить!

– А ваш Рой Шелли не хочет брать к себе бабушку? –недобро прищурился Сметанин.

– Да нет, он готов, но бабушка боится австралийскогоклимата, и потом, здесь она еще работает…

– Работает?

– Да, она классный переводчик с французского… И как разсегодня она из Интернета узнала, что меня уволили, а я так скрывала это.

Сметанин задумчиво смотрел на чашку кофе. Если бы ситуациябыла иной, я могла бы поклясться, что, когда он говорил о Рое Шелли, в егоголосе звучало какое-то подобие ревности… Ерунда, чего ему меня ревновать кавстралийцу, когда протяни руку… Но он протянул руку только за вафлей.

– Алексей Григорьевич, а у этой девушки какое-тосерьезное дело? – решилась спросить Лиза.

– Что? У какой девушки?

– Ну у рыжей красотки?

– Разве она красотка? Я не заметил.

– Ну да, вы на лицо не смотрели, только напупок, – не удержалась она.

– Замечательно! – хлопнул в ладошиСметанин. – Женщины все-таки поразительные существа.

– Вы о чем? – нахмурилась Лиза.

– Да нет, это так, общие соображения. А девица эта –дочка одного приятеля, который просил меня пристроить ее к какому-нибудь делу,только и всего.

– Вы пристроили?

– Да. Елизавета Федоровна, плесните еще кофейку, он увас замечательно получается… Спасибо! А все-таки откуда сирень?

– Подарили, – загадочно ответила она. – Кто?

– Да так…

– Ну ладно, пора работать! Спасибо! И он ушел к себе.

Он оставил в чашке чуточку кофе, полглотка. И Лиза допилаэти полглотка, чтобы узнать его мысли. Но ничего не получилось. И все-таки оначувствовала, что он по меньшей мере хорошо к ней относится и, кажется, дажечуточку ревнует, как ни дико это звучит, а при этом как будто вовсе не видит вней женщину. Просто он из породы собственников. Мое, и баста! Даже если оно мнене нужно, все равно – руками не трогать! А может, уже пора показать ему своенастоящее лицо? Снять дурацкие очки, распустить волосы, подкраситься? Нет, онсразу поймет, что это была игра, приз в которой – он, и ему станет неинтересно,если не противно… Дура, какая я дура! Полюбите нас черненькими… Да зачем емунас, черненьких, любить? Просто он милый, обаятельный и незлой человек. Пока яу него работаю, он будет хорошо ко мне относиться, а уйду… С глаз долой, изсердца вон… Наверное, следовало бы прямо сегодня уйти от него. Но это будетнечестно, я же обещала поработать до возвращения Велика. Да и сил добровольнорасстаться с ним у меня нет, я слабая женщина, слабая, влюбленная женщина…

– Елизавета Федоровна, давайте собирайтесь, поедем вМитино! А потом отвезете меня домой – и до понедельника вы свободны!

Так, он ее опередил и нарушил все ее планы. Она-торассчитывала, забирая из офиса сирень, как бы между прочим спросить, не нужнали она ему в выходные. Пусть задумается, зачем ей свободные дни…

– Спасибо, а то у меня в субботу… – все-таки ввернулаона.

А он не спросил, что у нее в субботу. Господи, разве можнотак поймать мужчину? Может, и можно, но не мне. Я не умею, у меня всеполучается плохо, неуклюже, и вообще, я полная идиотка…

– Псюша, поехали!

Когда Лиза возила босса, Псюша сидела сзади. На сей раз онвсю дорогу говорил по телефону. То сам звонил, то ему звонили, и звонкинакануне выходных явно были деловые. Он назначал какие-то встречи, обещалкуда-то непременно наведаться. Лизе стало стыдно.

– Алексей Григорьевич, – вклинилась она междузвонками, – я слышу, у вас на выходные много планов? Может быть, явсе-таки буду вам нужна? Я могу отменить…

– Елизавета Федоровна, голубушка, да вам нет цены! Вы ив самом деле сможете со мной поездить?

– Конечно! – горячо воскликнула она.

– Но это все в воскресенье. А завтра мне только вечеромнужно будет съездить в Жуковку. Часов в шесть, сможете?

– Да!

– Вы даже не представляете себе, как я вам благодарен.Что бы я без вас делал?!

– Нашли бы другого шофера, – пожала плечами она.

– Шофера – да, а вот…

Но тут опять зазвонил его мобильник. Какая жалость!Интересно, что он сказал бы дальше?

Приехав в Митино, они долго искали улицу и дом, а когданашли, Лизе пришлось ждать босса больше полутора часов. Они с Псюшей успеливдоволь нагуляться, поесть эскимо и даже немножко вздремнуть.

Наконец появился Сметанин, и вид у него был весьмаутомленный.

– Домой? – спросила Лиза, когда он плюхнулся насиденье рядом с ней. Он сейчас был даже некрасивый, резко обозначились складкиу губ. Лоб перерезала вертикальная морщина.

– Извините, Лиза, давайте еще смотаемся по одномуадресу, боюсь, дело не терпит отлагательства. Я вас замучил?

– Да нет, все нормально. Куда ехать?