Сет забыл о штрафных квитанциях.

– Я готов оплатить их хоть сейчас, – умолял он инспектора.

Это была наивная ложь, потому что в его бумажнике имелось лишь пять долларов и тридцать восемь центов. Инспектор вежливо сказал, что время для простых решений закончилось, и процесс перешел на другую стадию. Судья выписал ордер на его имя. Отныне залог составлял тысячу долларов. Если он не заплатит указанную сумму, его отправят на ночь в арестантскую камеру, а завтра судья из города Окхарбор свяжется с ним по видеосвязи и пояснит, что штрафы за превышение скорости являются обязательными для каждого гражданина Америки.

Слова «Извините, я просто забыл!» не помогли. Его отвели в комнату для допросов и предложили «подумать о возможных вариантах». Стены помещения были выкрашены в цвет грязных банановых шкурок. Обстановка включала в себя стол, табуретку, стул и большое окно, из которого можно было видеть дежурного офицера, сидевшего за стойкой с телевизионными мониторами. Похоже, он наблюдал за юношей, потому что помахал ему рукой, затем погрозил кулаком и покрутил указательным пальцем у шеи, намекая на повешение. Сет понял, что ему не удастся повеситься в комнате для допросов. Впрочем, он и не хотел лишать себя жизни. К тому же, оставаясь в трусах и носках, он не смог бы изготовить удавку.

Так как ему запретили прикасаться к стулу, он сел на табурет. Сложив руки на столе, Сет опустил на них голову и постарался представить себе, что случится с ним дальше. Естественно, его арест не понравится родителям.

Когда он объявил им, что бросает школу, они сначала не так его поняли. Родители подумали, что их сын решил перевестись в технический колледж, основанный в 1895 году в старом здании на углу Бейвью Корнер. Тогда он сказал им, что вообще не собирается учиться. К счастью, они не расстроились до такой меры, как это могли бы сделать другие родители. Они понимали диапазон его способностей. Они ценили его талант и увлечение гитарой. Родители Сета сами были артистами. Поэтому они усадили сына в гостиной и выдвинули условия для его новой жизни: репетитор для изучения пяти обязательных предметов общего образования, работа на полставки и постоянные репетиции в трио, с которым Сет уже четыре года играл цыганский джаз Джанго Рейнхардта. Пока ему удавалось выполнять лишь два условия. Он работал в «СтарСтор» и солировал в джазовом трио. Но первый пункт договора оставался нереализованным.

Родители не знали об этом. Она думали, что все свободное от работы время он посвящал урокам и гитарным струнам. Сет не хотел попадать под лучи их радаров. Он надеялся утаить от них информацию об аресте и судебном ордере. С другой стороны, будучи простыми артистами, они не смогли бы внести залог в тысячу долларов и вытащить его отсюда. Да и о штрафах им говорить не следовало.

Через двадцать минут дверь открылась. Сет поднял голову и хрипло сказал:

– Я имею право на телефонный звонок. Вы должны предоставить мне такую возможность.

– Может, хочешь коки или сэндвич? – спросил офицер.

– Я хочу позвонить своим родственникам.

Кивнув головой, офицер покинул комнату. Ожидание Сета продолжилось. В какой-то момент он даже подумал, что помощники шерифа решили повторить достижение Александра Белла и начали изобретать телефон. Наконец в комнату вошел другой офицер. Судя по внешности, он ежедневно поднимал гири и выжимал штангу в своем гараже.

– Я жду, когда мне разрешат позвонить, – напомнил Сет.

– Ситуация изменилась, – ответил мужчина. – К нам едет старший помощник шерифа. Он хочет поговорить с тобой.

– Зачем я понадобился ему? Вы что-то скрываете от меня? Я задержан за неоплаченные штрафы, которые были наложены за превышение скорости. Это что, самое тяжкое правонарушение на острове Уидби?

– Старший помощник только что закончил осматривать место преступления, – сказал офицер. – Он хочет увидеться с тобой.

Место преступления? Сет проглотил комок слюны, застрявший в горле. Собрав последние остатки храбрости, он попытался возразить:

– Меня привезли сюда из леса Саратоги. Спросите у Пикарелли. Как я могу быть причастным к какому-то преступлению?

– Дело в том, что данное преступление было совершено как раз в лесу Саратоги, – ответил офицер.

* * *

Прошло еще два часа. Сета вывели в туалет и снова вернули в комнату для допросов. Такое долгое ожидание предполагало, что у представителей власти возникли непредвиденные проблемы. Наконец ему разрешили позвонить по телефону. Он объяснил это тем, что старший помощник шерифа не приехал. Сет почувствовал облегчение. Если их босс не потрудился встретиться с ним, то вряд ли его считали подозреваемым в совершении преступления.

Когда ему представилась возможность позвонить, Сет сразу же подумал о деде. Его родители не могли оплатить залог, и им вряд ли удалось бы занять денег. Они места себе не находили бы, представляя своего единственного сына в тюремной камере – на бетонной полке, с тонким матрацем, одеялом и подушкой. Поэтому он позвонил своему деду, Ральфу Дэрроу. Парень знал, что старику придется ехать в Каупевилл. Но он появится с наличкой, оплатит залог и заберет его из тюрьмы. В этом Сет не сомневался. Ральф был лучшим в мире дедом.

Долго ждать не пришлось. Наверное, старик гнал свой древний «Форд» на предельной скорости. Увидев деда, Сет извинился за то, что отвлек его от личных дел. Но для Ральфа семья была важнее всего на свете. Когда их взгляды встретились, юноша понял, что дед не будет читать лекции или обвинять его в безалаберности. Он придерживался других форм воспитания.

Пригладив длинные седые усы, Ральф обнял внука и сжал ладонями его затылок.

– Любимый внук, ты делаешь мою жизнь интересной. Хочешь что-нибудь сказать?

– Пока нет, – ответил Сет.

* * *

На всем пути от Каупевилла до Ньюман-Роуд, где располагался дом Ральфа, они хранили молчание. Было уже темно, и дед уделял все свое внимание дороге. «Нам, старикам, – говаривал он, – не следует сбивать оленей на закате жизни». Ральфу нравилось использовать старый островной говор, хотя в свое время он был выпускником Стэнфордского университета, аспирантом «Кал Теха» и физиком-ядерщиком. Об этом мало кто знал. Он всегда любил что-то строить или мастерить. Те годы, которые Ральф Дэрроу провел в большом мире, запомнились ему «часами пик» на магистралях Калифорнии и скучными дежурствами в лаборатории. Поэтому, уволившись, он вернулся на Уидби и быстро обрел славу искусного плотника.

Его дом находился на восточной стороне Ньюман-Роуд. Эта дорога создавала полукруг, который начинался от шоссе и заканчивался в центре поселка Фриленд. К особняку вела ухабистая подъездная аллея. Старик намеренно оставил ее такой, потому что он ненавидел гальку и асфальт. Будь его воля, Ральф даже не стал бы возводить дом на своей территории. Но в то время он был женат, и бабушка Сета, тогда еще живая и здоровая, не согласилась бы перевозить детей из городской квартиры в брезентовую палатку. Ральфу пришлось обзавестись домом, который он построил своими руками. С тех пор прошло сорок два года. Его особняк успел сродниться с этой красивой долиной.