Она вздохнула и положила руки на колени. Вот уже семь дней, как она вернулась из Персуэйшн и поговорила с Эйданом. Она, конечно, была занята. Она начала потрошить кухню и ванную в доме Филлис, с тем, чтобы въехать туда к Новому году. Еще она официально ушла с работы флориста, и хотя хозяйке жалко было отпускать ее, она сказала ей, что этот момент должен был когда-нибудь наступить.

— Если бы кто-то оставил мне денег, я бы сиганула в двери, как будто в тюрьме начался пожар, — сказала ей владелица магазина.

Кэт посмотрела на голубую гладь океана и посмеялась над собой. Она стала богатой, одинокой, ей не надо работать, чтобы выжить. Ее ребенок вырос и учится в колледже. Она может делать все, что ее душа пожелает, и ехать туда, куда захочет. Она может начать собственное дело или вернуться в школу и делать, черт возьми, все то, что ей нравится делать. Она может повидать мир и уже побывала в Нью-Йорке и на Каймановых островах. Так почему в ее душе так пусто? Почему такая шикарная перспектива ее жизни кажется ей ужасной рутиной?

А потому, что Райли женится на другой.

— А ты? Чем ты занимаешься? Ты замужем?

Кэт поняла, что Джефф закончил бубнить о своих вентиляционных трубах и переключился на ее личную жизнь. С внезапно нахлынувшим на нее вдохновением она посмотрела ему прямо в глаза.

— По-моему, я предупреждала тебя, что правда тебе не понравится, — сказала она. — Но я решила начать все сначала на этом острове, и единственный путь, — это рассказать всю правду, какой бы она ни была. Так что, пока не поздно, можешь взять свое полотенце и уйти.

В глазах Джеффа появился интерес.

— У меня куча времени. Наша презентация назначена только на завтра. Почему бы тебе не начать сначала?

Кэт нахмурилась:

— Ты имеешь в виду с детства?

— Конечно.

— Ты даже не представляешь, во что вляпался.

Джефф пожал плечами:

— Возьмем, к примеру, меня. Я был одним из троих детей, родился и вырос в Вермонте. Мой отец был директором школы, а мама работала в социальном центре. Я поступил в Йельский университет и получил степень инженера. Мне тридцать два. Женат не был.

— Ух, ты, — ответила Кэт.

— А ты?

Кэт потянулась к своему разбавленному водой имбирному ситро и отпила теплый пенящийся напиток.

— Я родилась в Западной Виргинии в городке, занимающимся угольной промышленностью.

Он засмеялся:

— Смешно.

— Вообще-то это не шутка.

— О, извини.

— А еще там был колледж. Мой отец был профессором в области искусств и бил мою маму. Она была домохозяйка и боялась собственной тени. В один день, когда мне было шестнадцать, я обнаружила, что беременна, ушла из школы, потому что меня бросил мой парень, а потом я увидела, как мой отец занимается любовью у нас дома, в своей студии, с женой губернатора. Ему поручили слепить ее бюст, но я догадываюсь, что он решил пойти дальше и слепить ее всю целиком.

— Черт.

— Он заметил меня и понял, что я видела их. Он велел этой женщине собираться, посадил ее в машину и увез. Моя мама пришла позже, она была в бакалейной лавке и обнаружила, что я разбила этот чертов бюст на миллион кусочков.

Джефф уставился на Кэт.

— Мама сказала, что отец убьет меня, когда обнаружит все это. Я заревела и призналась, что беременна. Она дала мне мелочи и выгнала из дому.

— О, Боже!

— Потом меня подобрал дальнобойщик и отвез к одной женщине в Балтиморе, которая играла в бинго и содержала сорок семь волнистых попугаев. Ее звали Филлис, она спрятала меня, так что моя семья так и не нашла меня. У меня есть ребенок. Он на втором курсе в колледже Джона Хопкинса. Он хочет найти лекарство от рака.

Джефф слушал с открытым ртом.

— Я получила диплом об общем образовании, а потом диплом в колледже. Работала семнадцать лет флористом, можешь себе представить? Филлис умерла несколько месяцев назад и оставила мне огромное наследство. Потом мы с Нолой отправились на Манхэттен. — Кэт оглянулась на подругу через плечо. — Создали себе новый неотразимый имидж, а потом нам в голову пришла блестящая идея вернуться в мой родной город и отомстить всем, кто этого заслуживает, что мы и осуществили неделю назад.

Джефф подался вперед и сказал:

— Мне нравится твоя стрижка.

— Спасибо.

— Так что произошло дальше?

— Когда я появилась в городе, у моего отца случился сердечный приступ. Потом я узнала, что моя мама умерла год назад. Потом я обнаружила, что все еще испытываю чувства к парню, которого любила в школе, к отцу моего ребенка, и под конец мне сообщили, что он женится на другой через пару месяцев.

— Не может быть.

— Именно. У нас случился просто безумный секс, когда я была в городе, — до того, как я узнала, что он помолвлен. Если честно, я о нем мечтала минуту назад, и еще я подумала, каждый раз, как я прикасаюсь к этому мужчине, это кажется волшебным. Будто в первый раз. Как будто мы все еще дети. — Кэт помолчала. — Ты знаешь, только с одним мужчиной у меня был секс по любви. Что со мной не так? Разве можно так зацикливаться на одном человеке?

Джефф открыл рот, желая что-то сказать, но так ничего и не сказал.

— Дальше — самая интересная часть моего рассказа. Я всегда говорила своему сыну, что не знаю, кто сделал меня беременной, что я была непросвещенной деревенской девкой, которая принесла в подоле.

— Да ладно!

— Так вот в один прекрасный день я решила рассказать ему правду — кем был его отец, отец, который на самом деле хочет с ним встретиться. Я должна была рассказать, что врала всю его жизнь! И теперь он не разговаривает со мной!

Джефф внезапно сел, опустил ноги на песок. Он пробормотал что-то, Кэт не разобрала, что именно, но поняла, что это было что-то вроде «кошмар».

— Ну да, — сказала она, вздохнув. — Полный хаос.

— Это хотя бы принесло тебе облегчение? — Когда Джефф обернулся, Кэт увидела слезы в его глазах. — То, что ты наконец-то рассказала всем правду? Ты тащила на себе груз лжи столько лет, что должна почувствовать облегчение.

Кэт задумалась на минуту. Джефф заволновался, потому что она тянула с ответом.

— Вообще-то нет.

— О, Боже мой! — Джефф подпер руками лицо и нервно стал смотреть на море.

Кэт была поражена его участием. Парень, казалось, был впечатлен ее рассказом.

— Эй, да со мной все будет в порядке.

Джефф обернулся и почти крикнул:

— Да не в тебе дело! — Он был почти взбешен. — Послушай, прости меня. Я хочу, чтобы все с тобой было в порядке и все такое, ты, кажется, хороший, человек, я просто подумал о себе. Я… ну…