с Москвой были довольно сильны, ибо в том же 1779 году Шварц был назначен экстраординарным профессором Московского университета по кафедре «философии и беллетров». Благодаря Майкову и Трубецкому состоялось знакомство Новикова со Шварцем.

Можно думать, что знакомство было естественным ввиду тех целей и задач, которые ставили себе Шварц и Новиков. Кроме того, об издательской деятельности Новикова знали даже за границей. Таким образом, не говоря о масонских интересах, Новикова и Шварца связывали те просветительские стремления, которые были так свойственны и тому и другому. В своих ответах на допросе у Шешковского Новиков сообщил, что о масонстве со Шварцем «не говорил ни слова и крайне остерегался допустить и его говорить об этом, потому что… почитал его стрикт-обсервантом». Надо полагать, что это преувеличение, ибо странно было бы, чтобы Новиков, вращаясь в масонских кругах, не участвовал в разговорах о масонстве. Да и сам он говорит, что ценил Шварца «наипаче за отменное его дарование изъясняться о самых ученейших материях просто, ясно и вразумительно». Надо полагать, что эти «ученейшие» материи не могли не иметь отношения к масонству. Шварц увлекался философскими вопросами. Новиков тоже постоянно стремился к «общему о мире повествованию», правда, он присоединял еще одну черту в своих увлечениях и интересах. Он искал после неудач в своей деятельности как издателя сатирических журналов «новых путей быть полезным своему Отечеству». Неизбежно между Шварцем и Новиковым должны были подниматься разговоры и о масонстве. Правда, Новиков знал, что тот вид масонства, к которому принадлежал Шварц и он сам, не есть «истинный вид» масонства. Ложа, в которой двери открыты для каждого, где этот каждый увлекался лишь внешностью, – не есть искание выхода. Такие ложи могли оказывать влияние на широкие круги, но для искания истины, или «высших степеней», как принято было выражаться, нужно было бы иметь более тесный, замкнутый кружок. И мы знаем действительно, что уже в конце 1780 года образовался в Москве небольшой кружок, всего из 8 лиц, куда вошли князь Н. Н. Трубецкой, М. Херасков, князь А. Черкасский, И. П. Тургенев, князь Енгалычев, А. М. Кутузов, И. Г. Шварц, Н. И. Новиков. Позднее к ним присоединился и князь Ю. Н. Трубецкой. Помимо «искания истины», были и некоторые формальные причины к такого рода обособлению. Системы Рейхеля и Елагина не удовлетворяли «лучших» из русских масонов. Шведская система также была не по душе Новикову и его друзьям. Поэтому кружок старался обособиться и в этих целях основал новую ложу Гармонии, которая характеризовалась также как «тайная и сиентифическая». «Тайная» – не только для непосвященных, но и для других масонов; «сиентифическая» – ибо в ней хотели искать истинного масонства. Обычных регулярных собраний в этой ложе не было. Обрядность и ритуал не были необходимостью для ее членов[167].

Это показывает, что масонство, которым увлекались широкие круги, не прельщало Новикова. Мы не знаем, насколько деятельное участие принимал Новиков в работах этой ложи, но организацией ее он занимался много и, на наш взгляд, таким путем хотел разрешить те вопросы, которыми болела его душа в связи с необходимостью оправдать свое участие в масонстве.

Однако масонство хотя и интересовало Новикова, но в то же время он всецело был погружен в свою издательскую деятельность. В этом отношении во многом его поддерживал и Шварц, который также наряду с масонскими интересами посвящал свое время и силы просвещению молодежи и подготовке из ее среды тех людей, которые в дальнейшем могли бы продолжать его дело. В связи с этим, очевидно, находится и учрежденная уже в конце 1779 года, по мысли Шварца, Педагогическая семинария при Московском университете. В это время прежние колебания Новикова и его друзей, отразившиеся на страницах «Утреннего света», заменяются более определенными взглядами, укрепившимися, несомненно, под влиянием Шварца.

«Московское ежемесячное издание» Н. Новикова

Журнал «Московское издание» – примирение противоречий

Те искания, которые закончились противоречиями на страницах «Утреннего света», до известной степени нашли себе некоторое примирение в статьях нового новиковского журнала под названием «Московское издание», начавшего выходить в свет с 1781 года. Правда, сам Новиков продолжал увлекаться изданием религиозно-нравственных книг, и в издании нового журнала ему помогали его друзья. Причем главным редактором журнала мы считаем И. Г. Шварца. На страницах этого журнала мы находим и отражение идей Сен-Мартена. «Утренний свет» колебался и не знал, за чем признать примат – за душой или телом. Отчасти вопрос сводился также к борьбе между верой и разумом. Но после знакомства с книгой «неизвестного философа» и писаниями Арндта об истинном христианстве многие вопросы уже выяснились для русских интеллигентов-масонов. В «Предуведомлении» к «Московскому изданию» издатель уже ясно и определенно заявляет, что «между верою и разумом… философией и Богословией противоборства не должно быть». С одной стороны, «ничего нет столь приятного, как то, что согласно со здравым рассудком, и с другой стороны, рассудок должен устремлять все свои силы на знание нравственной мудрости». Издатели признавали, что и вера и разум одинаково имеют право на свое существование и в соединении их не должно быть никакого противоречия. «Разум доказывает бытие Бога. Т. е. предмет нашей веры, разум познает порядок в мире, внутреннее сознание нами добра и жизнь Христа, победу его учения». «Вера в свою очередь не идет против разума, она не делает нас собственными врагами и не похищает у нас удовольствий жизни, она требует лишь отречения от излишеств».

Все эти вопросы мы подчеркиваем, потому что издатели сами о них заявляют на первой же странице «Предуведомления» к своему журналу. Это, так сказать, программные вопросы журнала, это кредо, ибо именно эти вопросы их интересуют. Да и действительно, масонские искания – это те зачатки светской философии, это те поиски философского миросозерцания, которые проявились среди интеллигентов XVIII века. Мы уже указывали, что так называемое вольтерьянство, пришедшее на почву, подготовленную рационализмом, разрушило религию обряда, но не дало религии души, и вот надо было найти удовлетворение запросам духа.

Но мало того что «Московское издание» как бы нашло собственный путь; почувствовав себя достаточно крепким, журнал выступает и на борьбу с теми вольнодумцами, которые забыли о духе, с той сектой, которая гордится «титлом философическим», на борьбу с теми, «кои хулят… закон ко спасению рода человеческого, первыми людьми свыше полученный, кои признают, что безумно налагать оковы на природу, виновницу толиких удовольствий и сладостей».

Общий тон журнала бодрый и уверенный. Журнал верил в значение и силу науки и тем самым как бы отвечал тому стремлению к просвещению, которое ставили своей задачей Новиков и Шварц.

Просветительская деятельность Новикова и Шварца

Знакомясь с теми изданиями отдельных книг,