В эпоху викингов в скандинавском обществе ценились не только физическая красота и благородное происхождение женщины, но и ее ум, гордость, иногда даже заносчивость, решительность, практическая сметка и умения. Все эти качества были социально значимы, поэтому неизменно приводятся в сагах. Также скандинавы верили, что эти качества переходили от женщины к ее детям, поэтому особенно уважались знатными женихами. «Я выбрал для своих сыновей такую мать, которая передала им бесстрашное сердце» – так говорил о своей жене полумифический датский конунг, представитель скандинавского рода Инглингов, отец Бьёрна Железнобокого, основателя династии Мунсё легендарный Рагнар Лодброк (Рагнар Лодброг, Рагнар Кожаные Штаны; по другой версии – Рагнар Судьбознаменный: от др. – сканд. Loð– «судьба» и Brók– «знамя», так как, по преданию, на его знамени, носимом перед войском, был изображен ворон Одина, своим крылом указывающий направление похода; Рагнар был казнен в 865 году). Внимание скандинавских мужчин к таким неженским качествам матерей своих будущих детей во многом объясняется тем, что жители Скандинавии в эпоху викингов надолго покидали свои усадьбы, отправляясь в дальние походы, и воспитывать будущих воинов приходилось как раз скандинавским женщинам, которые, кстати, тоже достаточно серьезно относились к выбору потенциального жениха. Так, для скандинавских женщин было важно, чтобы будущий муж был воинственным и проявил себя в морских битвах, доказал свою храбрость и удачливость в бою. В эпоху викингов скандинавским девушкам больше нравились статные, высокого роста и воинственной, мужественной наружности мужчины, нежели красивые, обличавшие по тогдашним понятиям трусость и слабость, и вовсе не приличные мужчине. Еще скандинавские женщины в качестве женихов отвергали стариков, однако ж военную славу жениха предпочитали его юности. Вот как пишет об этом в своей книге «Походы викингов» шведский писатель, историк, академик Шведской академии наук Андерс Магнус Стриннгольм (1786–1862): «Так, в одной саге норвежская королева, Ингеборг, делая выбор между двумя женихами, отдает руку пожилому королю, Геттрику, но отказывает Олаву, несмотря на его цветущую молодость. Она сравнивает их с двумя деревьями: одно со зрелыми плодами, а другое едва пустило весенние почки. «Дурно, – прибавляет она, – покупать неверную надежду» [Goetriks и Rolfs saga]. Рангвальд-Ярл, намереваясь внушить Ингигерде, дочери Олава Скетконунга, склонность к ее жениху, королю Олаву Дигре, говорил ей особенно про его подвиги и подробно рассказывал, как в одно утро он взял в плен пятерых королей и присвоил их землю и богатства [ «Сага об Олаве Святом», LXXVIII]. В этом же смысле говорит и Рагнар Лодброк: «Друг девушек должен быть отважен при звуке оружия» [Bjarkamal, 23]».

В целом можно сказать, что в эпоху викингов в Скандинавии мужчина, который не участвовал в ратном деле и все время оставался дома, даже несмотря на красоту и богатство, не пользовался успехом у знатных и гордых скандинавских женщин, для которых равенство положения, воинская доблесть и высокое звание были желательными, если не необходимыми, условиями брака. Действительно, домоседы, никуда не выезжавшие из отечества, не удостаивались никакого внимания девиц, и, как говорится в «Саге об Этле»: «подле таких они едва могли сидеть». Кстати, в Скандинавских странах эпохи викингов равенство происхождения было особенно важным условием со стороны как жениха, так и невесты. Так, например, в «Саге об Олаве сыне Трюггви» Астрид, сестра короля Олава Трюггвасона, хотела лучше несколько лет повременить с замужеством, нежели выходить за человека без имени (Tignar-name). Вот как говорится об этом в саге: «Олав конунг прибыл со своим войском на Гулатинг, так как бонды дали ему знать, что они хотят дать ему ответ. Но когда и те и другие явились на тинг, конунг выразил желание поговорить сначала с местными вождями. Они все собрались, и конунг объявил о своем намерении предложить им креститься по его велению. Тогда Эльмод Старый говорит:

– Мы, родичи, обсуждали твое предложение между собой, и все пришли к одному решению: если ты, конунг, захочешь пытками принудить нас отказаться от наших законов или насилием заставить нас подчиниться тебе, то мы будем сопротивляться изо всех сил, и тогда пусть судьба решает, кто победит. Но если ты, конунг, захочешь сделать что-нибудь выгодное для нашего рода, то ты можешь легко добиться того, что мы все станем твоими верными слугами.

Конунг говорит:

– Чего вы хотите от меня, чтобы мы всего прочнее помирились?

Тогда говорит Эльмод:

– Прежде всего, чтобы ты выдал Астрид, твою сестру, за Эрлинга сына Скьяльга, нашего родича, которого мы считаем самым многообещающим из всех молодых мужей в Норвегии.

Олав конунг отвечает, что ему тоже кажется хорошим такой брак, поскольку Эрлинг хорошего рода и муж он видный, но, добавил он, пусть Астрид решает.

После этого конунг поговорил со своей сестрой.

– Мало мне пользы от того, – говорит она, – что я дочь и сестра конунга, если меня выдадут за человека без почетного звания. Лучше уж я подожду еще несколько лет другого брака.

На этом они кончили разговор».

В том же смысле отвечала жениху Рагнхильд, дочь Магнуса Великого, когда дядя обручил ее с Иваром Хаконсоном. Вот как об этом рассказывается в «Саге о Харальде Суровом»): «С наступлением срока, когда Хакон должен был потребовать выполнения договора, он отправился на встречу с Харальдом конунгом. Когда они начали договариваться, конунг сказал, что желает соблюсти все то, о чем было условлено между Финном и Хаконом.

– Но твое дело, Хакон, – говорит конунг, – спросить Рагнхильд, согласна ли она. Ни с твоей и ни с чьей другой стороны не было бы разумным заставлять Рагнхильд идти замуж, если не будет на то ее согласия.

Тогда Хакон пошел к Рагнхильд и рассказал ей о своем сватовстве. Она отвечает так:

– Часто приходится мне чувствовать, что нет больше Магнуса конунга, моего отца! Особенно теперь, когда мне предлагают выйти замуж за простого бонда, хотя ты и хорош собой, и во всем искусен. Будь жив Магнус конунг, не выдал бы он меня за меньшего человека, чем конунг. Так что трудно было бы ожидать, чтобы я пожелала выйти замуж за человека невысокого рода.

Хакон пошел тогда к Харальду конунгу и рассказал ему об их разговоре с Рагнхильд, напомнив также о соглашении между ним и Финном. Там были и Финн, и другие люди, которые присутствовали при переговорах с Финном. Хакон призывает их всех в свидетели того, что, как было договорено, конунг должен дать за Рагнхильд такое приданое, какое она пожелает.

– Раз она не желает выходить за человека невысокого рода, – говорит он, – вы должны пожаловать мне высокое звание. Я происхожу из такого рода, что могу зваться ярлом, да имею и кое-какие другие достоинства, как говорят люди.

Конунг говорит:

– Олав конунг, мой брат, и Магнус конунг, его сын, когда они правили, допускали, чтобы только один ярл был в стране в одно и то же время. Так и я поступал, с тех пор как стал конунгом. Я не намерен отнимать у Орма ярла звание, которое я прежде ему пожаловал.