Ничего страшного, если он увидится с Коннором на следующий день после празднования Хэллоуина. Может быть, даже возьмет его в тот пассаж, который ему так нравится. Для Сэма было очень важно проводить как можно больше времени с сыном, но это желание вовсе не означало, что он должен забросить другие дела, которым посвящал свободные вечера. Например, посещение бара, переполненного развратными Белоснежками и шаловливыми монахинями.

– Винс?

– Да?

В темноте ночи Отэм наблюдала за тем, как Коннор обогнул тыквы с горящими глазами и постучал в дверь соседа, живущего через несколько домов от них. Он был одет в свитер «Чинуков» поверх куртки, а в руке держал корзинку для сладостей.

– Как думаешь – я отпугиваю мужчин?

– Что? – Винс удивленно посмотрел на сестру. – О чем это ты?

– Несколько недель назад Шайло сказала, что я веду себя так, словно хочу отпугнуть от себя потенциальных ухажеров.

Коннор подбежал к матери и дяде. Нарисованный под глазом синяк немного размазался, но красный шрам на щеке виднелся отчетливо.

– Мне дали несколько конфет «Нердс».

Господи. Чистый сахар.

Они перешли к другому дому, и Винс произнес:

– Не обращай внимания на Шайло. Она из тех девушек, которые ни к чему не относятся серьезно. Она не такая, как ты.

– Что это значит?

Коннор бежал к двери, украшенной пауками.

– Это значит, что ты мама и деловая женщина. Ты многого добилась и теперь наслаждаешься результатом.

– Да, но мне хотелось бы думать, что мужчины считают меня привлекательной. Что я не просто мама и деловая женщина.

Винс обнял сестру за шею.

– Ты красивая женщина, и если хочешь, чтобы в твоей жизни появился мужчина, он непременно появится.

Они с Винсом были очень близки, даже когда его не было рядом. Но он также был ее братом и вряд ли мог судить о ней беспристрастно.

– Ты в самом деле так думаешь?

– Да. Только не пытайся искать приличных мужчин в барах. Это не сработает. Как и с твоим последним парнем.

Отэм рассмеялась:

– В этом ты прав.

Они свернули за угол, и Отэм еще издалека увидела красный внедорожник, припаркованный рядом с «Харлеем» Винса на подъездной дорожке к ее дому.

– Папа приехал. – Коннор переложил корзинку с конфетами в другую руку.

– Да уж. – Винс опустил руку, которой обнимал сестру.

Что он здесь делает, ведь сегодня не его день?

– Осторожнее! – крикнула Отэм вслед Коннору, припустившему навстречу отцу. Он пробежал по лужице света, отбрасываемого уличным фонарем, а потом пересек двор, украшенный счастливыми пугалами и улыбающимися тыквами.

Винс пробормотал что-то себе под нос, и Отэм порадовалась, что не расслышала слов.

– Что этому идиоту нужно? – спросил Винс.

– Не знаю. Я думала, его нет в городе.

В тени дома Сэм поднялся с нижней ступени крыльца, и Коннор зарылся лицом в его черный шерстяной пиджак. Как это похоже на Сэма: явиться, когда его никто не ждал.

– Он что, внезапно решил стать отцом года?

– Похоже на то. Но это ненадолго. – Отэм покачала головой, и ее собранные в хвост волосы заструились по темно-синей куртке. Ботинки Винса громыхали тяжело и зловеще, когда брат и сестра двинулись навстречу Сэму. – Обещай мне не начинать ссору.

Швы его кожаной куртки «пилот» натянулись, как если бы он напряг мышцы подобно Невероятному Халку. Винс был любящим братом и добрым дядей. Он защищал тех, кого любил, но иногда был просто не в состоянии контролировать свой гнев. А еще он очень долго помнил обиды. Даже дольше, чем сама Отэм. Ведь она искоренила в себе какие бы то ни было чувства к Сэму, а вот Винс вряд ли забудет и простит. Несмотря на то что Джойс Хейвен была весьма религиозна, заповедь «забудь и прости» всегда была чужда ее детям. Особенно Винсу. А Отэм хоть и старалась забыть прошлые обиды, все равно не могла сказать, что простила Сэма. Хотя он не нуждался в ее прощении. Он не говорил, что сожалеет о содеянном, а Отэм ничего не забыла. Потому что это было невозможно. Нужно было просто отпустить ситуацию и забыть случившееся, как страшный сон.

Пока они с братом шли по подъездной дорожке, напряжение, возникшее между Винсом и Сэмом, росло. Оно было почти осязаемым и таким сильным, что обнаженную шею Отэм стало покалывать, а хвост на голове показался слишком тугим.

– Веди себя прилично, – тихо напомнила она брату.

Отэм остановилась перед Сэмом и заглянула ему в лицо. Свет фонаря освещал его лоб, слегка искривленный нос и губы.

– Я не знала, что ты в городе.

– А я вот здесь.

Это очевидно.

– Я не знала, что ты собираешься нас навестить.

– Я и не собирался, а полчаса назад вдруг передумал. – Сэм слегка вздернул подбородок. – Винс.

– Сэм.

– Можно тебя на минуту? Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Сэм, не спуская взгляда с Винса.

– Со мной?

– Нет. С твоим братом.

Этого-то Отэм и боялась. Она схватила Винса за руку.

– Не бей его.

Винс убрал руку сестры со своего рукава.

– Я не полезу в драку первым.

Сэм усмехнулся:

– У тебя не будет возможности ударить меня вторым, водолаз. – Он прошел мимо Отэм в глубь подъездной дорожки и остановился в чернильно-черной тени, отбрасываемой старым дубом.

Винс тоже рассмеялся, но смех получился невеселым. Он привык убивать. Но и от ударов Сэма мужчины лишались сознания. Причем некоторые были крупнее Винса.

– Ты обещаешь?

Винс двинулся следом за Сэмом и до слуха Отэм донесся его ответ:

– Нет.

– Кто такой водолаз?

Отэм опустила глаза и посмотрела на белеющую в темноте голову Коннора. Наверное, ей следовало увести мальчика в дом. Но с другой стороны, не устроят же они драку в присутствии ребенка. Да, они ненавидели друг друга, но Коннора они любили больше. По крайней мере Отэм на это надеялась.

– Думаю, папа имел в виду «морского котика».

– О… Папа хочет побить дядю Винса?

– Конечно, нет. – Отэм действительно надеялась на это. – Они просто шутят.

– О чем они разговаривают?

Отэм изо всех сил напрягала слух и даже подалась вперед, но до нее долетало лишь невнятное бормотание.

– О каких-то мужских делах.

– О каких?

Этого Отэм не знала.

– Наверное, о машинах.