Кроме того, у Даниеля была идея отправиться воевать в Ирак, куда он думал добраться сухопутным путем через Иран, преодолев горы и пустыню. Он слышал об израильских женщинах-солдатах, которые еще в период военной подготовки совершают сорокакилометровые марш-броски через пустыню Негев. Это импонировало ему. Хотя армия еврейского государства — один из традиционных врагов исламистов.

Готовясь к походу через Иран и Ирак, Даниель приобрел GPS-навигатор, при помощи которого он хотел самостоятельно находить дорогу в приграничных районах. Он купил прибор в том же магазине, что и зимнее обмундирование для Чечни, но не смог разобраться в нем. Посчитал его слишком сложным и отдал одному из своих новых друзей.

Чечня или Ирак? В тот майский день, когда Даниель садился в самолет на Стамбул, он еще не знал, куда направится. Соответствующие указания он должен был получить лишь в Турции. Существовала опасность того, что его разговоры прослушиваются. С контактными лицами Даниель общался по электронной почте. Но из-за опасения, что спецслужбы перехватывают электронные письма, сообщники вскоре прибегли к хитрости: они не отсылали письма, а сохраняли сообщения в почтовом ящике. Все члены группы знали пароль для входа в почту. Таким образом каждый мог читать и стирать сообщения; отсылать не требовалось ни строчки.

Однако «мертвые почтовые ящики» были известны и службе безопасности. И ее сотрудники тоже читали эти сообщения. Об этом Даниель узнал много позже, уже находясь на скамье подсудимых. Прежде чем уехать в Турцию, Даниелю нужно было придумать какую-нибудь «легенду» для родителей. Перед отлетом он провел по одной неделе у матери и у отца. Он сказал, что уезжает в Египет, потому что хочет вдали от цивилизации изучать Коран, выучить его наизусть. Такую историю он рассказал обоим. Он говорил, что хочет провести в стране пирамид четыре месяца. Как видно, ни у кого не возникло подозрений. Родители, очевидно, не знали, что в школах по изучению Корана учащиеся — даже те, для кого арабский язык родной, — проводят не месяцы, а годы, заучивая суры наизусть.

В Стамбуле двадцатилетний Даниель жил вместе с новыми друзьями. Он познакомился с ними в Сааре. Они уже в Германии идеологически подготовили его к джихаду. Теперь его ждала практическая подготовка, с оружием в руках. До отъезда в тренировочный лагерь он ни в коем случае не должен был (как, впрочем, и во время всей поездки) привлекать к себе внимание. Поэтому вряд ли он что-то увидел в двенадцатимиллионном мегаполисе. Может быть, только Голубую мечеть с ее шестью минаретами, да и то мельком. Или пассажирские суда, которые, как автобусы, каждые пару минут следуют от остановки к остановке. Рыбаков, которые, стоя вплотную друг к другу на одном из многочисленных мостов, выбирают леску, когда под мостом проплывают грузовые суда. Возможно, он обратил внимание на портреты основателя турецкого государства Мустафы Кемаля Ататюрка. Они висят повсюду — в чайханах, ресторанах, магазинах и на фасадах домов — и бросаются в глаза всем приезжим.

Из Стамбула в Исламскую Республику //

Даниель провел в Стамбуле довольно долгое время, точно не зная, что его ожидает. И вот наконец ему сказали, что он отправляется в Иран. Из Стамбула в Тегеран, столицу Ирана, ходит поезд. Путь неблизкий — примерно 2000 км, причем дорога идет и по горам, и по паромной переправе через озеро Ван. Добраться можно и на автобусе, но в этом случае дорога займет три дня и две ночи. В пути показывают фильмы. На границе с Ираном диск меняют: вместо танцующих турецких звезд в мини-юбках — разрешенные цензурой художественные фильмы. Даниель не поехал ни поездом, ни автобусом, а выбрал самый дорогой и самый быстрый вариант: полетел самолетом. Еще на подлете к Тегерану женщины начали выполнять правила Исламской Республики. Они покрыли голову, сменили одежду с короткими рукавами на одежду с длинными (лучше слишком много ткани, чем слишком мало). Еще не прибыв на место, Даниель увидел, как меняется жизнь женщин в радикальном религиозном государстве. В этом было сильное отличие от Турции, в особенности от современного Стамбула, где он провел некоторое время. Большинство жителей Турции — мусульмане, но государство там светское. Правда, Даниель бывал еще и в Египте, где религия играет большую роль, особенно в сельской местности. Но Иран — это все же нечто совсем иное.

В Исламской Республике Иран власть принадлежит мусульманскому духовенству. До конца семидесятых годов XX века страна была ориентирована на западный, светский путь развития, но ситуация в экономике была почти катастрофической: при тонком верхнем слое очень богатых граждан — миллионы бедняков. Кроме того, политические инакомыслящие подвергались преследованиям и арестам. В 1978 и 1979 гг. сотни тысяч иранцев вышли на демонстрации протеста.

За так называемой Исламской революцией стояли самые разные группы. Организации левой ориентации принимали участие в демонстрациях вместе с радикальными религиозными группировками. Последние одержали верх и захватили власть. Вождь революции аятолла Хомейни провозгласил Исламскую Республику. Вскоре, однако, многие участники протестов почувствовали себя обманутыми. Они хотели избавиться от старого режима, но отнюдь не желали установления фундаменталистской теократии. Сопротивляться новым властителям было практически невозможно: новое руководство страны сажало политических противников в тюрьмы, подвергало пыткам и уничтожало физически. На смену ранее существовавшим параграфам законов пришли строгие религиозные установления. Теперь власть имущие ввели исламское право — шариат. Исламская революция в Иране повлияла на мусульман всего мира. В первую очередь на тех, кто стремится к созданию государства по иранской модели. Аятолла Хомейни начал процесс исламизации, распространившийся затем далеко за пределы его страны. Кроме того, во многих регионах Ближнего и Среднего Востока возникло движение джихада. Его члены ставили своей целью создание исламской теократии. Некоторые палестинцы в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан тоже присоединялись к подобным группировкам. Деньги и оружие для борьбы против израильского врага поставляет им Иран.

В Иране Даниель ожидал указаний от своего проводника. Его целью теперь была не Чечня, а Пакистан. Теплая зимняя одежда оказалась ни к чему. До нелегального въезда в соседнюю страну у него было время познакомиться с Исламской Республикой Иран. Можно сказать, что это было частью его подготовки. Он мог увидеть — и, скорее всего, увидел — многое в этом новом для него мире. Но многое осталось ему неизвестным.

В Иране он видел женщин, с головы до ног закрытых черной чадрой; открытым оставалось только лицо. Нерелигиозные женщины должны носить по крайней мере накидку — абайю. Это достаточно длинная одежда, закрывающая как минимум ягодицы. Руки должны быть закрыты до кисти. Ношение головного платка обязательно для всех женщин. В местах паломничества преобладает чадра, в более современных частях Тегерана — абайя. Каждый день Даниель слышал муэдзина, созывавшего мусульман на молитву. Громкоговорители на минарете доносят его слова до самых дальних уголков: «Аллах величайший. Я свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха. Я свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Я свидетельствую, что Али — наместник Аллаха. К молитве. К спасению. К добрым делам. Аллах величайший. Нет божества, кроме Аллаха». Муэдзин созывает на молитву много раз за сутки. Часто эту работу выполняет за него магнитофон.