По обрывкам мыслей окружающих Дик понял – большинство присутствующих в зале, помня пребывание в плену, прекрасно знали, кого они сейчас перед собой видят. Но их мысли о том, что им сейчас предстоит пережить, были ещё более ужасными.

Дик оглянулся.

Парализованные страхом, они уже находились в гипнотическом трансе. И теперь, даже самый захудалый гипнотизер старой школы, смог бы сделать с ними всё, что ему вздумается.

Глядя на неё сейчас, Дик, за всей её силой, очень остро ощутил всю их беззащитность перед огромной машиной войны.

Я сохраню её любой ценой, чего бы это мне не стоило, – решил Дик, – и сделаю всё, чтобы этот их бой был действительно последним, после которого уже не надо будет убивать, и умирать самим.

Последним боем телепата.

Только без жертв, – твердил Дик, то ли приказ, то ли молитву.

Поймав на себе сочувствующий взгляд жены, Дик понял, что, наконец, услышан. Облегченно вздохнув, он оглянулся ещё раз.

Для полного транса, им всем не хватало резкого внезапного акустического воздействия. Но никто даже не пытался стрелять. Дик заметил движение в зале. Тяжелая, полная пива кружка, сама пододвинулась к краю столика. Теоретически это было маловероятным, но на практике.… В общем, для Лолы это было парой пустяков. Кружка всё же ударилась об пол, и Лола подняла руку, наведя палец на якобы виновника этого события, наконец, выбрав жертву.

Лола чуть – чуть приподняла палец, и этот человек встал. Повернув кисть согнутыми пальцами вверх, она два раза призывно согнула указующий перст – человек медленно, маленькими шагами, направился к ней.

Дик ещё раз присмотрелся к Лоле. Вся её энергетическая структура была совершенно спокойной, боевая приемная и излучающая информационно – энергетическая сеть оставалась полностью свернутой. Этот человек повиновался, только сиянию униформы, её пальцу и своему страху. Поднявшись на сцену, он остановился, готовый выполнить любой приказ.

Лола медленно, чтобы он не умер от разрыва сердца, подняла руку, осторожно взяла его за галстук и, подтягивая его к себе, начала так же медленно поднимать свою голову. Её губы, оказавшись возле его уха, начали двигаться. Но вопреки ожиданиям, её тихий голос произвел довольно неожиданный эффект. Явно выходя из гипнотического транса, мужчина, наконец, смог достаточно самостоятельно моргнуть. Лола продолжала двигать губами, нежно дыша ему в ухо. Вскоре он смог моргнуть три раза подряд и уже дальше хлопал глазами безостановочно. Он даже кивнул, проявляя явные признаки пробуждающегося разума. Вместе с ним, начал пробуждаться весь зал. Кто – то кашлянул, кто – то опять взялся за пиво, но все так же, не отрываясь, смотрели на Лолу. Цвета её униформы почти полностью погасли и теперь, она выглядела как простая женщина, пытающаяся уговорить здорового мужчину на подвиг. Мужчина, разобравшись в её настойчивой просьбе, наконец, позволил себе неуверенно улыбнуться. Из зала послышался одобрительный свисток и чья то, не очень приличная рекомендация. Лола повторила просьбу более настойчиво. Но мужчина, вдруг опять испугавшись, замотал головой. Лола доверительно прижалась к нему и довольно громко и очень нежно произнесла:

– Пожалуйста.

Теперь уже весь зал ободряюще засвистел, и мужчина, наконец, решился, поднял руку и хоть очень неуверенно, но всё же погладил Лолу по щеке. Зал взорвался аплодисментами, аплодируя смелости мужчины и мастерству артистки, всё – таки сумевшей освоить управление настоящей униформой, так сильно напугав всех присутствующих.

Вышедший к сцене метрдотель, к всеобщему удовольствию, громко и радостно объявил:

– Шоу продолжается!

Публика была довольна. Она рукоплескала и восторженно свистела, пытаясь забыть только что пережитый ужас. Но вступила музыка, и публике пришлось вновь вспомнить этот кошмар. Такты медленной и ужасной музыки, отбивали удары сердца и именно так, как слышала его жертва телепатической атаки. Очень многим в зале пришлось опять вспомнить этот замедленный, растянутый во времени, угасающий ритм собственного сердца. И последний удар, после которого следовала либо вечная тьма, либо белизна больничной палаты, и ужасное ощущение безличности полностью разрушенного сознания.

Униформа Лолы вспыхнула с новой силой, отмечая ещё более яркими всплесками, завораживающий, смертельно опасный ритм этого кошмара. Лола взяла руку опять остолбеневшего от страха мужчины, быстро повернувшись, оказалась в объятиях его безвольно повисшей руки. Пару тактов она раскачивалась с ним в ужасной любовной истоме. Быстро развернувшись, освободясь от его руки, она подошла к нему сзади и с завораживающей медлительностью обняла его грудь. Обнимая его одной рукой, она медленно обошла вокруг, ласкаясь к нему, как хищник ласкает свою жертву, перед тем как задушить. Со следующим тактом, она опять взяла его за руку, неожиданно и сильно оттолкнула от себя, выгнувшись назад, заставила его безвольное, полностью покорное ей тело мужчины, выполнить эффектную поддержку в быстром повороте вокруг их общей оси. Затем так же быстро подтянув его руку к себе, она резко остановила их вращение, эффектно застыв с ним в крепком объятии.

Она отходила от него, она вновь заключала его в объятия, она закидывала на его плечо ногу, красиво выгибая спину. Она использовала его как шест, столь необходимый профессиональной стриптизёрше. В какой – то момент, томным движением плеч, она освободила руки из рукавов, быстро и изящно свернув на бедрах верх униформы, обнажив себя до пояса. С очередным тактом, красивым движением она переставила черный гребень датчиков с груди на пояс, переподсоединив его веер на низ живота.

Дик содрогнулся.

Это был высший пилотаж управления боевой униформой – управление практически любой, достаточно активной частью тела, да ещё датчиками, положенными на ткань. Он знал – столь быстрое переподключение достаточно болезненно. Но мужчины в зале, восприняли это как очень пикантную и вызывающую аллегорию. Теперь, её бедра светились блеском униформы, а её грудь, сияла собственной, вызывающе – томительной красотой. В этот момент, когда, наконец, прозвучал и стих последний такт этой ужасной музыки, зал буквально взорвался аплодисментами.

Мужчина, наконец, очнулся от ужаса и осмелел настолько, что сумел сбежать со сцены. Вообще – то, он хотел сбежать ещё из этого бара, но его друзья, не без труда, удержали его от этого постыдного поступка.

Лола опять встала в вызывающую позу, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. Она снова разглядывала публику, как бы выбирая очередную жертву. Но на этот раз, нашлось довольно много добровольцев. Они восторженно предлагали себя, для продолжения номера. Но Лола, отстраняющее подняла перед собой руку и даже качнула ею, предлагая залу успокоиться.

Мужчины сели на места и затихли, ожидая продолжения. Зазвучал военный марш, и Лола стала бодро ходить по сцене, при этом как бы ища глазами кого – то в зале. Её шаги и движения, становились всё более угловатыми и всё менее изящными. Бравурный марш начал ломать четкий ритм. В ответ этим изломам, начали ломаться движения Лолы. Подчиняясь, всё более разрушающейся музыке, она вскидывала руки, наклоняясь вниз и вбок. Она выкручивала руки назад и вверх, криво наклоняясь до самого пола. А затем, началась какофония – какофония музыки и движений. Но публика в зале вдруг поняла, что видит перед собой очень достоверное отображение работы сознания, попавшего во всё более усиливающуюся телепатическую волну искажения чувств и восприятия.