Эйлин то и дело спотыкалась и уже успела оцарапать плечо до крови; ранка саднила, но от нервного возбуждения не хотелось жаловаться и просить спутников остановиться. Если бы не Ноа, она давно разбила бы нос или сломала ногу, и все из-за Реннена. Он проявлял невиданную гибкость: уверенно шел впереди и ловко уворачивался от колючих веток, отпуская их в последний момент так, чтобы они хлестали Делагарди по лицу. К сожалению, доставалось и Эйлин. Призывы быть поаккуратней Торс игнорировал. Видимо, разозлился, что Ноа не отдал ему кинжал.

— Монвид, я с тобой разговариваю, — прошипел Ноэль.

— У тебя память, как у игнаруса. — Реннен даже не оглянулся. — И мозгов столько же! Повторяю, я видел, что произошло в галерее. Флокс как благородный хранитель порядка в академии весьма неоднозначно дал понять, что если мне дорог мой язык, лучше держать его за зубами.

— Вот-вот, — ответил Ноа. — Еще пару метафор в мой адрес — и я сам тебе его вырву, трупоед!

Реннен резко развернулся и предостерегающе сжал кулаки. Ноэль тоже напрягся, готовый к очередной схватке.

— Да прекратите же. — Эйлин встряла между ними. — Хотите, чтобы сюда явились ориасоки?

Ее лодыжка неприятно заныла, напоминая о встрече с проклятым стражем. Если их поймают среди ночи, трудно будет объяснить, зачем они рыскали возле хранилища продуктов.

— Ну и пусть! — фыркнул Ноа. — Скажем, что у нас было свидание. А этот извращенец, — он кивнул в сторону Реннена, — за нами подглядывал.

— А если нас обнаружат внутри, — передразнил его Торс, — скажем, что на нас напал ночной жор.

Только некромант может шутить в такой ситуации, но Эйлин прыснула со смеху. Да уж, к чему, а к мертвецам в академии оказались не готовы…

Несмотря на то что в замке с самого начала существовал лазарет, морга при нем никогда не было. Видимо, после благоустройства замка никому и в голову не могло прийти, что здесь будут умирать невинные люди. Кости предков Гаральда II Слепого, который много веков назад передал свои владения магическому сообществу, благополучно переехали на кладбище одного из семейных поместий (некроманты-старшекурсники попытались их оживлять, чтобы пугать новичков, насколько слышала Эйлин). В итоге крипты остались пустовать.

Из вводной лекции по архитектуре академии запомнилось, что разумней было бы соорудить там лаборатории для некромантов, где они могли бы оживлять мертвых, но, зная студенческие нравы, руководство не рискнуло так поступить. Темных магов вывозили на полигон за стенами академии раз в месяц на пару дней. Была идея использовать крипты как холодильные камеры, но от нее отказались: слишком кощунственно. Поэтому для хранения продуктов игнарусы соорудили огромный амбар, оставив земляные полы для холода. Слуги постоянно таскали туда лед: чего-чего, а этого добра в горах предостаточно.

Эйлин помедлила, прежде чем пересечь лужайку, отделяющую сад от хранилища. Ориасоки студентов обычно не трогают. Их основная функция — стеречь академию от чужаков и непрошеных гостей. Другое дело, что троицу не спящих могут принять за воров. И как отнесутся стражи к внезапно ожившему трупу? Но альтернативы нет. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. В конце концов, нужно выяснить, что случилось с Винсентом.

— За мной. — Эйлин бегом, насколько позволяла побаливающая лодыжка, проскочила открытое пространство и прислонилась к стене амбара, стараясь отдышаться и успокоиться.

Она очень удивилась, заметив, как Делагарди и Торс без опаски, обычным шагом последовали за ней. Неужели меряются друг с другом, у кого нервы крепче?

Эйлин осмотрела дверь и ужаснулась, заметив большой навесной замок.

— Закрыто! — Она прокляла себя за глупость. — Придется ломать.

Реннен закатил глаза и покачал головой, выражая протест против ее, казалось, единственно верного предложения. Он приподнялся на носках, пошарил рукой в притолоке двери и достал ключ.

— Ты что, еще и ясновидящий? — изумилась Эйлин, оглядываясь на Ноа в поиске поддержки.

— Да ладно. — Тот перенял эстафету по закатыванию глаз. — Всем старшекурсникам про ключ известно. Как бы мы, по-твоему, устраивали ночные барбекю?

Эйлин непонимающе посмотрела на него:

— Зачем тогда замок?

— Да он тут только от случайно забредшего зверья и птиц. Ну, а студенты больше, чем съедят, не унесут.

Внутри, естественно, оказалось темно и холодно. Стоял неприятный специфический запах мороженого мяса. Огромные ободранные туши висели на крючьях, цепи зловеще поскрипывали. Эйлин, стараясь их не задевать, осторожно прошла в глубь амбара.

Тело Эйси находилось в самом дальнем углу, укрытое куском грубой ткани. Из-за складок на небрежно накинутом покрывале пропорции тела казались весьма странными.

У Эйлин кровь застыла в жилах. Рядом нервно кашлянул Ноэль.

— Женщины и дети могут удалиться. — Реннен покрутил головой, разминая шею, и уверенно ринулся к мертвецу.

— Ты у меня допрыгаешься, — огрызнулся Ноэль. — Лучше пошевеливайся! Ты хоть этого парня видел? Я — да.

— И я, — тихо добавила Эйлин, стараясь не выдать дрожи в голосе.

— А я, вообще-то, могу развернуться и уйти, мне дела нет до принца и до ваших бредовых планов, — сказал Реннен, уперев руки в бока.

— Трус! — подначил его Ноа. — Давай иди, но завтра можешь забирать документы из академии, тебя отсюда выживут.

Реннен зло посмотрел на Делагарди, но, видимо, угрозы на него подействовали, и он, еще раз изучив обстановку в помещении, после затянувшейся паузы сказал:

— Труп обладает остаточным сознанием. Оно, безусловно, затухает со временем, растворяется, поэтому, чем позже происходит оживление, тем тупее… они. — Реннен махнул рукой на тело. — Нельзя терять времени, энергия рассеивается. Я и так не уверен, что смогу его контролировать.

Ноа тут же потянулся за кинжалом, готовый к обороне от мертвеца.

— Это тебе не фаерболы бросать. — Реннен машинально тронул ладонью рану на груди и поморщился, вызвав довольное бормотание Ноэля. — Магия смерти — она другая. Нужно настроиться на биополе. Обычно подготовку начинают за девять дней: медитируют, постятся… Нужно время, чтобы создать вокруг себя ауру смерти…

— Ах, вот как это называется, когда вы ходите в шмотках покойников и жрете собачатину, — насмешливо уточнил Ноа.

— О, так госпожа Лавкрофт, оказывается, в восторге от хорошо воспитанных мальчиков, — иронично бросил Реннен в ответ. — А мне думалось, у нее не настолько хороший вкус.

Настала очередь Эйлин возмущаться, но сдержалась: ничего-ничего, позже она ему все припомнит.

Повисла пауза.

— Вы хоть понимаете, что мы стоим посреди ночи возле трупа, окруженные мясными тушами, и спорим о всякой ерунде? — наконец сказала она. — И что, как ни парадоксально это звучит, от оживления покойника зависит жизнь наследника престола? Мне плевать, какие между вами терки, ясно?