а он от неожиданности провел лезвием по моей руке, потекла кровь.

— Зачем ты дергалась? Ты любишь создавать проблемы, и в первую очередь себе, — сказал он, подойдя к ящичку, в котором был маленький чемоданчик, с медицинский инвентарь, в том числе бинт и эластичные повязки.

— Стоит перевязать порез, — произнес он, подойдя ко мне ближе.

— Не трогай меня, — сопротивлялась я.

— Угомонись, я хочу тебе помочь, — проговорил он, и силой перевязал мне руку, продезинфицировав ее спиртом.

— Готово, — сказал он и отошел от меня.

— Тебе надо поспать, спокойной ночи, — пожелал он мне, и отключил свет.

Сам расстелил себе матрац и лег возле меня.

Наступило утро, у меня уже отекало все тело, мне было больно двигаться.

— Привет, будешь есть? — спросил меня Гриша, протянув тарелку с кашей.

— Нет, я не хочу.

— Ты объявила голодовку?

— Нет аппетита, — ответила резко.

— Как хочешь, — сказал он, и выбросил тарелку в урну.

— Почему ты такой? — спросила я его, ожидая ответа. Но он молчал.

— Не задавай лишних вопросов, если хочешь остаться живой. Знаешь, я же тебя действительно полюбил. Ты была такой ранимой и милой девушкой. Мне хотелось тебя защищать и оберегать.

— Однако, ты сам издевался надо мной.

— Маша, я был глуп и молод. Я познал не самую лучшую сторону жизни.

— И не сделал никакого вывода.

— Хватит меня учить жизни. Ты тоже хороша, связалась со студентом.

— Он совершеннолетний, я ничего не нарушила.

— Не хочу об этом говорить. Я надеялся выйти из тюрьмы и снова покорить твое сердце, но тут твоя новая работа и знакомство с ним все испортили.

У Гриши зазвонил телефон.

— Костя твой звонит, скажи ему, что ты ещё жива, — сказал он и принял вызов.

— Маша, любимая, — услышала я его голос.

— Родной мой.

— Ты цела? Я не доверяю им, — с беспокойством произнес он.

— Да. Они ждут выкуп, — я не могла признаться в том, что это Гриша меня похитил.

— Я переведу скоро деньги, и они тебя отпустят.

Я хотела ещё поговорить с ним, но Гриша вырвал телефон и отключил.

— Хватит этих сопливых разговоров.

— Я не сказала ему, что люблю его.

— Я думаю, он это итак знает, — сказал Гриша и отошел от меня.

— Хорошо, что не проболталась где ты, хотя, ты так и не догадалась, что ты в моем подвале.

Как же мне сразу не пришло это место в голову. Он мечтал сделать из него со временем подземный магазин. А я тогда посмеялась над его идеей. Этот дом ему достался от прадеда.

Костя

Всю вчерашнюю ночь я не спал, задремал только под утро. Я переживал за Машу, и вот сегодня она утром мне позвонила, я был рад тому, что она жива и с ней не обходятся там слишком жестоко.

Я ее вызволю из лап этого урода, — подумал я и ко мне в комнату зашел отец.

— Костя, он звонил?

— Да, она мне десять минут назад позвонила, она жива, отец.

— Это самое главное. Она тебе не успела сказать или намекнуть как-то, где они могут быть?

— Нет, он бы не дал ей этого сделать все равно.

— Понятно, она была на машине, когда он ее похитил?

— Да, отец. Машины не было во дворе, когда я приехал к ней.

— Понятно, но я подключил к этому полицию, патруль, если кто — то что — то увидит, сразу же сообщат.

— Я не могу так долго ждать, надо переводить деньги, понимаешь?

— Номер его банковского счета не российский, это азиатский номер.

— И что? У тебя возникали когда-то проблемы с переводом в другую страну?

— Костя, а где гарантия того, что он ее не убьет, как только ты перешлешь деньги?

— А где гарантия того, что он ее не убьет, если мы будем с этим медлить? — похоже, с этим вопросом я его поставил в тупик.

— Дорогой, — зашла в мою комнату Клавдия.

— Да, любимая, — ответил он ей и поцеловал.

— Я понимаю всю серьезность и масштабность проблемы. Знаете, вы не думали, что далеко он не мог ее увести за такой маленький период времени. Что если он ее спрятал в городе? Предположим, в подвале заброшенного дома. Или даже дома, где он сам живет.

— Костя, а ты знаешь, где жил Гриша, она тебе рассказывала?

— Нет, она мне про него практически ничего не говорила.

— Тогда позвони ее матери, — сказал отец, протянув в руки мобильный. Хорошо, что номер матери Маши я знал наизусть.

— Да, — ответила она.

— Это Костя, Лилия Петровна.

— Костенька, как там она? Вы ее уже нашли? Она жива? — сразу море вопросов посыпалось от нее.

— Да, она мне звонила, она жива. Вы можете мне сказать, где раньше жил Гриша?

— Он жил в Загорье, как сейчас, не знаю.

— Возможно, он сейчас находиться там, как вы думаете?

— Не уверена, но могу скинуть адрес, — ответила она.

— Это было бы замечательно. Спасибо за информацию, — ответил ей и бросил телефон, ожидая ее сообщения с адресом.

— Мы должны туда поехать, — оповестил я отца, когда получил адрес — Загорье 20.

— Хорошо, мы поедем. Только возьму пистолет на всякий случай, и вызову наряд полиции.

— Нет, мы не должны так рисковать, поедем без них.

— Но, вы же, — Клавдия не успела договорить, как отец ее перебил.

— Все будет хорошо, родная, — поцеловав ее в щечку, он вышел из комнаты, и я последовал за ним.

— Пистолет я все же возьму, — поставил он меня перед фактом, когда зашел в кабинет, и вытащил из шкафчика пистолет Макарова.

— Хорошо, поехали, — сказал ему, мы вышли из дома, и направились к его машине.

— Удачи нам, — пожелал отец, когда сели в машину и поехали.

Маша

— Что — то, не слишком они торопятся переводить деньги, — сказал Гриша, посмотрев на часы.

— Они переведут, не сомневайся, — успокоила я его, так как была уверена в этом.

— Но это минутное дело, а прошло почти два часа. Может, ты ему позвонишь и напомнишь об этом? — спросил он и уже стал подносить телефон к моему уху.

— Давай ещё подождем, — попросила я, пытаясь оттянуть время. Для чего я это делала, не понимала. Но интуиция подсказывала, что так будет лучше.

— Хорошо, — согласился он и присел на пол рядом со мной.

— Гриша, ты мог бы меня развязать, мои руки затекли, мне больно, — попросила я.

— Ага, разбежался. Мучайся. Мне в тюрьме все больший период времени приходилось сидеть в наручниках, а от железа рукам ещё больнее. Но думаю, что если бы мы хоть как-то пытались с тобой