– Иди сюда, лапочка, – промурлыкал голос, и слева от нее послышались приближающиеся шаги. – Чем дольше ты бежишь, тем хуже будет.

Ее челюсти сжались, и пот потек по спине. Справа ломались ветки. Они снова кружили вокруг нее.

Не позволяй им опередить тебя. Ты сможешь. Старайся изо всех сил.

Тэмпест сосредоточилась на дыхании, борясь со жгучей болью в животе и легких из-за быстрого бега.

Используй боль. Голос Мадрида эхом отдавался в голове. Борись.

Тэмпест уловила движение слева от себя и сумела вовремя парировать атаку. Мужчина с огромными глазами и белоснежными волосами, без сомнения, Оборотень-сова, замахнулся на нее тонкой, зловещего вида рапирой, которая с легкостью могла рассечь кожу, как масло. Девушка охнула, когда лезвие мужчины рассекло ее левое предплечье. Как же больно.

Она отбила клинок и, воспользовавшись более тяжелой конструкцией своего собственного меча, ударила плоской стороной по его руке. Он закричал и выронил оружие, прижимая к груди раздробленную руку. Тэмпест ударила его прямо в грудь, удовлетворенная тем, что он споткнулся о лежащее бревно и рухнул на землю.

Несмотря на протесты своего тела, Тэмпест, не теряя времени, бросилась прочь, прежде чем кто-либо из Оборотней атаковал. Ноги и руки горели от напряжения. Поток воды устремился ей навстречу, когда она не сумела перепрыгнуть через неглубокий ручей. Ледяная вода обожгла лодыжки, и ступни с трудом держались на скользкой гальке. Ноги подкосились, и в панике девушка ухватилась за ближайшую ветку.

Боль пронзила левую руку, когда Гончая выпрямилась и одернула промокшую юбку, разорванную во время погони. Тэмпест срезала бесполезный кусок ткани с тела и поплелась в сторону другого берега.

– Она перешла ручей! – крикнул мужчина у нее за спиной.

Тэмпест ускорила шаг, не зная, откуда взялись силы, и вылетела прямо на поляну, залитую лунным светом, ботинки хлюпали при каждом шаге. Она переводила взгляд с одного места на другое: куда именно ей держать путь? Она сделала отчаянный неглубокий вдох и крадучись пошла туда, где деревья росли гуще всего. Девушка ухмыльнулась, когда воздух наполнили тяжелые запахи сосны и экскрементов животных. Если повезет, это замаскирует ее запах, и она сможет притаиться в ветвях и спрятаться высоко над головами Оборотней.

Гончая лихорадочно осматривала деревья в поисках идеального пути к отступлению, стараясь ступать как можно тише. Она шла прямо через лес около минуты, не улавливая никаких признаков приближения преследователей. От такой долгой тишины по рукам пробежали мурашки. Казалось, лес затаил дыхание. Просто потому, что она не слышала Оборотней, не означало, что их там не было. Тэмпест могла поклясться, что они наступают ей на пятки, поэтому продолжала идти в быстром темпе, высматривая подходящее для укрытия дерево.

Тэмпест чуть не заплакала от облегчения, когда заметила его. Ей хотелось прислониться к стволу, но она знала, что должна вложить меч в ножны и взобраться наверх, прежде чем сможет отдохнуть. Гладкая кора скользила под руками. На глаза навернулись слезы, когда она попыталась подтянуть себя вверх, а раненая рука не могла выдержать вес. Бесформенной кучей Тэмпест рухнула на землю, и зазубренный камень пробил ее плащ насквозь, вонзившись в спину.

– Да что же такое! – пропыхтела Тэмпест, уставившись на кору ствола. – Ни одной точки опоры. Невероятно.

У нее едва хватило сил перекатиться на живот и, пошатываясь, подняться на колени. И тут она услышала, как позади нее хрустнула ветка. Слишком близко.

Беги. Просто беги, Тэмпест. Ты найдешь другое дерево. Если останешься здесь, тебе конец.

Она пробралась сквозь кустарник и продолжила поиски дерева. Даже если они узнают, что она на дереве, они не смогут до нее добраться. У нее будет преимущество высоты, и если бы у них были стрелы, они наверняка уже бы выпустили их ей в спину.

Этого ты и хотела.

Тэмпест нахмурилась при этой мысли. Ей никогда не хотелось, чтобы среди ночи в лесу на нее охотились дикари.

Дядюшки говорили, чтобы ты была осторожна.

Она поморщилась. Они предупреждали, а она отмахнулась от них. Тэмпест никогда не планировала ввязываться в неприятности, и они хорошо ее обучили. В конце концов, она была Гончей. Но она не готова к такому. Она понятия не имела, что делает. Девушка заметила еще одну поляну, поменьше первой, и направилась к ней.

На свинцовых ногах и с колотящимся сердцем, она прокладывала себе путь вперед, почти не в состоянии что-либо видеть сквозь спутанные угольные волосы, спадающие на глаза, и черноту ночи вокруг. Тэмпест заметила отблеск меча справа от себя, а затем слева, поэтому она устремилась вперед еще быстрее и…

Сама земля под ногами Тэмпест разверзлась, и она провалилась во тьму.

Крик застрял в горле, когда темнота бросилась ей навстречу.

Лис был прав, когда сказал, что у нее еще молоко на губах не обсохло. Она запаниковала, и это только ее вина. Она простая городская девушка.

«Я вообще ничего не знаю», – было ее последней мыслью, перед тем как она потеряла сознание.

Глава четырнадцатая

Пайр

Городская девчонка крайне отважная. Он мог сказать как минимум это.

Пайр с самого начала следил за побегом Джунипер от преследующих ее Оборотней. Хотя он сомневался, что ее зовут именно так. Можете назвать это предчувствием, но на самом деле такие простенькие имена давали только талаганцам. Однако проблема в ее кремовой коже. Она буквально кричала о ее людском происхождении.

Спустившись с деревенских крыш, он спрятался за одним из каменных домов и благодаря своему не по-человечески острому зрению стал свидетелем того, как девушку загоняют в лес мужчины. Работающие на него. Интересно, как она изначально смогла проскользнуть мимо них в деревню. Чешу, доверенному лицу Пайра и по совместительству коварному Оборотню-коту, редко кто выбивал почву из-под ног. Пайр ухмыльнулся при мысли о том, что девчонке удалось это сделать. Скорее всего, вся эта ситуация задела его гордость. Этот негодяй того заслуживал. Слишком уж Чеш самодоволен.

Пайр крался меж деревьев, в то время как девушка вовлекла его людей в веселую погоню. Недолгое время спустя мужчины загнали ее в угол. Он предполагал, что она не боролась в полную силу. Пайр заметил слабость в ее руке и спине во время сражения. Что ж, она боролась, а он играл. Ему редко удавалось вести бой с женщиной. Ее способность идти с ним нога в ногу впечатляла. В этом было что-то чувственное, от чего его кровь забурлила.

Он пробирался сквозь чащу с улыбкой, думая о ее порывистом прикосновении. В последнее время никто не