Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно всё нормально? — я была готова провалиться сквозь землю.
— Да, я же говорю, порвала блузку, а бусины рассыпались по полу.
Ага, он мне сразу и поверил.
— Я собственно чего пришел. Хочу рассказать тебе о ситуации с Кириллом. Сегодня провели экспертизу. Тот мужик, что сбил тебя… Он был уже мертв, когда Кирилл избивал его. От мощного столкновения он сильно ударился головой и лобовое стекло. Не пристегнут был, да и в крови нашли некоторое вещество… В общем… Кирилл не виноват.
— Но, погоди. Если экспертиза только сегодня была, как же его отпустили вчера ещё? Ведь никто не мог знать, что результат будет таким.
— Мог! Бессаев — старший всё может. — Я и заткнулась
— Я ведь говорил, что он не так прост.
— Но, Тимур… Получается, что Кирилл…
— … не виноват! Есть официальный документ и на этом всё!
Наверно только сейчас я в полной мере осознала, что могут сделать деньги в наше время.
— Насть, что бы ты сейчас не рисовала у себя в голове, могу тебе кое-что рассказать. Мои знакомые пробили этого мужика. За его плечами две ходки в тюрьму. Одна за попытку убийства своей сожительницы, а вторая за изнасилование её 11- летней дочери. Как бы там ни было, мир не много потерял… — если честно, мне стало легче. Я верила Тимуру. Но я, всё равно, виновата в смерти человека, хоть и такой мрази.
— Поехали, я завезу тебя в общагу за вещами, а потом в универ.
В универе было … громко… Многие уже знали о случившемся. Богатые детки, как и их родители, вартятся в одном золотом котле. Слухи — вещь распространенная. Благо знали они не всё.
— Эй, Запрудская!
— Я тебе не «эй», курица! — Карина прям с порога просит ей прическу поправить.
— Не важно! Может ты свалишь обратно в свою дыру? От тебя одни проблемы. — По одному учебнику, что ли, учились с Бессаевым-старшим?
— Неее, я пожалуй останусь и буду портить тебе жизнь. — Мило улыбнулась ей.
— Думаешь нужна ему? Да он…
— Карина! — Кирилл появился из неоткуда, и сказать на кого более злым взглядом он смотрел, на меня или на эту выдру, сложно было.
— Чего уставился, Бессаев?
— А есть что-то новое? Всё, что можно я уже видел. — Ну сука!!!
— Хорошенько запомни, больше возможности что-либо рассмотреть у тебя не будет!
— Кир, о чем это она? — пропищала Карина. До чего ж противная баба-то, а?
— Ни о чём!
— Да, Кариша, ни о чем. — Попыталась повторить её голос, но, наверно, этому учат в элитном учебном заведении для бестолковых.
— Всем привет! — еще один. Я закатила глаза. — Ты чего, малышка, мы же помирились?
— Чижов! Собственной, затасканной персоной! Чем обязаны? — не смогла не съязвить я.
— Фи, как грубо. А такая милая с виду девочка. — Олег продемонстрировал нам свои 32 белоснежных винира.
— Девочка ли? — защелкнул бы ты свой клюв, Бессаев.
— Ну тебе ли не знать? — приторно — сладко ответила ему.
— КИРИЛЛ!!! О чем она говорит?
— Карина, милая, говори потише, на МКАДе из-за тебя аварии образовываются. Что ты как сирена? — О, опять пятнами пошла.
— Ни о чем она, Карин, угомонись. Я просто… выиграл… — застопорился он на миг, а потом улыбка… такая мерзкая улыбочка расползлась на его лице.
— Ты…что…? — кажется Карина впервые так охренела.
Я подошла к нему вплотную, приблизилась к лицу. Между нашими губами было пару миллиметров. Все замерли. Тишина стояла такая, что на том самом МКАДе можно было бы услышать шуршание шин по асфальту.
— Ты проиграешь! МНЕ проиграешь! — проговорила ему в губы, а Кирилл застыл с растерянным видом.
Развернулась, что бы поскорее уйти отсюда, но Карина вовремя отмерла.
— О чем ты, Запрудская? Он уже выиграл! — сложила руки на груди и с победным видом смотрела на меня.
— Выиграл что? — не поняла я.
— Как что? Па…
— Карина, заглохни! — Олег вмешался в этот цирк, но заметно нервничал.
— Ну почему же? Пусть договорит, раз ей так не терпится. — Я начала терять остатки своей выдержки. Наверно моё подсознание уже всё поняло, но до меня еще не дошло.
— Да задолбалась я молчать! Пусть эта выскочка знает! — ткнула в мою сторону пальцем. — Поспорили они! Чиж и Бес! На тебя поспорили, кто первый тебя уложит. — Её счастью не было предела, а я, кажется, оглохла… онемела и ослепла одновременно.
Перед глазами, как калейдоскоп, начали пролетать картинки.
Цветы от Олега, поездка в ресторан, злость Кирилла, и эти его намеки на секс с его друзьями. Он так отчаянно каждый раз спрашивал меня, было ли у меня что-то с Олегом, Тимуром, Стасом… Так вот в чем дело? Это была не ревность, а элементарный страх проиграть… Не успеть…
— Насть… — Кирилл было дернулся ко мне, но за миг до этого я влепила громкую пощечину Олегу.
— Вот чего стоят всё твои извинения. — Грустно улыбнулась я.
— Всё не так, Настя. Мы не спорили. Ну, вернее, спорили, но до того, как я понял, что это ты. — Кирилл пытался оправдаться, но выходило откровенно паршиво.
— Это уже не важно. Я сама виновата. Просто я забыла, что ты любишь выдергивать из под меня коврик, как только я начинаю чувствовать, что крепко стою на ногах… Видимо я действительно проиграла… — последние слова я произнесла еле слышно. Сил не осталось. Я развернулась и побрела в сторону общежития. Здесь мне делать больше нечего. Изначально это была провальная идея.
По пути набрала дядю Пашу, наплела ему какой-то ерунды о том, что не тяну сложную программу университета, извинилась и пообещала потом всё подробно объяснить.
Дни меняли ночи. Я не выходила из комнаты уже недели 2, если не больше. Телефон я отключила ещё в тот день. Отослав Стасу и Тимуру сообщения с благодарностями за всё, и объяснила, что мне пришлось уехать на какое-то время из города. Алина меня не сдавала, хоть и осуждала за трусость. Все эти дни была рядом и поддерживала, как могла.
Но в это утро что-то изменилось… Я проснулась от чувства тревоги внутри, а потом вылетела из комнаты.
Алина нашла меня на полу в туалете.
— Насть…ты как? — помогла мне подняться, и я мельком взглянула на своё отражение в зеркале. Зеленый цвет явно не мой.
— Алин, кажется, тебе нужно уйти…
— Куда? — наверно подумала, что я ее гоню.
— В аптеку…
ДВЕНАДЦАТЬ! Мы сделали 12 тестов и все положительные.
Я сидела на полу, а слезы лились ручьями по моим щекам. Алина гладила меня по спине, и смотрела с таким сожалением, будто я умирающая больная.