— Знаете, это самая прекрасная вещь, которую мне когда-либо дарили!

Эти бесхитростные слова заставили Девона ухмыльнуться. Джоселин готова была поклясться, что услышала вздох облегчения, вырвавшийся из груди ее брата Грейсона. И на один короткий миг ей отчаянно захотелось поверить, что их брак не печальный результат чьего-то злобного розыгрыша, а что-то совсем другое.

Пока старший брат, взяв Джоселин за руку, объявлял о ее помолвке с одним из лучших женихов Лондона, Девон не отходил от нее ни на шаг. Присутствовавшие на этой церемонии дебютантки, до этой минуты, питавшие самые радужные надежды, со слезами на глазах клялись друг другу, что потеря этого обаятельного синеглазого мужчины навеки разбила им сердце. Сбившиеся в кучку в самом дальнем углу приятели Девона хранили гробовое молчание, походя на группу безутешных родственников, только что проводивших кого-то в последний путь. Девон, не обращая внимания на их отчаяние, казалось, был полностью поглощен Джоселин. Все оказалось гораздо проще, чем он думал.

Похоже, ее гордость нисколько не пострадала оттого, что тогда, в башне, она с такой неподдельной страстью отвечала на его поцелуи. Вспомнив ее нежные губы, Девон почувствовал, как в нем вновь просыпается желание. Только теперь ему хотелось большего. И может быть, от этого улыбка, скользнувшая по его скульптурно вылепленным губам, пока обступившие их гости поздравляли жениха и невесту, далась ему легче, чем он ожидал.

Повернувшись к Джоселин, Девон обвил рукой ее талию.

— Может, вы поцелуете меня, дорогая? В честь нашей помолвки? — негромко пробормотал он, склонившись к ее уху.

— Только не при всех, — так же тихо ответила она.

Но Девон все же сам поцеловал ее. Его крепкая, горячая рука обхватила ее за плечи, притянула к себе, потом скользнула выше, обхватила ее затылок, а в следующую минуту она почувствовала, как губы Девона прижались к ее губам. Джоселин и ахнуть не успела, как он уже целовал ее так, словно они были одни в целом мире.

Сказать по правде, Девон не ожидал от этого поцелуя ничего особенного — чистая формальность, не более того. Но потом он вдруг почувствовал, как руки Джоселин уперлись ему в грудь, услышал глубокий вздох, сорвавшийся с ее губ, и сердце пронзила неведомая прежде боль.

Она вскинула на него потемневшие глаза. Что-то яростное вдруг поднялось в нем; необузданное желание, стремление защищать — все это было ему знакомо. Но куда сильнее было другое, не изведанное доселе чувство, неизбежно возникавшее в тот момент, когда рядом с ним находилась Джоселин:

Мысленно чертыхнувшись, Девон спрятал руки за спину. Джоселин улыбнулась, но почему-то не спешила отодвинуться в сторону.

— Довольны собой, да? Наверное, думаете, что, устроив при всех это представление, что-то себе доказали?

Бог свидетель, именно так он и думал.

Увы, его обмануть она не смогла, хотя ее умение притворяться было достойно восхищения, и мысленно он аплодировал ей. Девон без труда мог угадать, когда женщина испытывает желание — тем более, когда он сам же его и вызвал; он чувствовал сжигавший их обоих жар. А при мысли о том, какие еще желания ему удастся разбудить в этом роскошном, чувственном теле, вся кровь в его жилах разом закипела.

— Этот поцелуй, как печать, скрепившая нашу помолвку, — удовлетворенно вздохнув, объявил он. — Посмотри сама! По-твоему, кто-то шокирован? Да ничуть!

— Неужели? Ладно, будь по-вашему. — Насмешливо фыркнув, она прошмыгнула мимо него к дверям музыкальной гостиной, где для обрученных и гостей был сервирован изысканный ужин.

Девон с вымученной улыбкой неохотно последовал за ней, по дороге бросив взгляд на стоявшего у двери старшего брата.

— Ну, как по-твоему, я искупил свою вину? Грейсон покосился в сторону удаляющейся Джоселин.

— По-моему, тебе нужно волноваться не обо мне, старина, — ехидно хмыкнул он.

Негромкий вскрик, сорвавшийся с губ леди Уинифред, заставил Девона обернуться. Она стояла за спиной Джоселин в самом конце залитого ярким светом коридора, вдоль которого тянулись многочисленные канделябры с зажженными свечами. Поначалу он даже не сообразил, почему обе молодые женщины разом вдруг словно превратились в каменные статуи.

Но потом он повернул голову, чтобы проследить за взглядом Джоселин, и то, что он там увидел, заставило Девона оцепенеть. На мгновение он даже глазам своим не поверил, а потом вдруг пришел в такую ярость, что у него потемнело в глазах. В самом конце коридора водруженный поверх двух гигантских каменных урн красовался массивный гроб из красного дерева. Внутри него, покрытое пресловутым черным бархатным плащом Девона, покоилось соломенное чучело, тускло поблескивал череп, который чья-то рука приставила ему вместо головы.

У основания гроба торчал плакат, которому чья-то рука придала форму надгробного камня. Надпись на нем гласила:

Лорд Девон Боскасл

Лучше смерть, чем жена

Девон рванулся к Джоселин. От бешенства на скулах у него вздулись и заходили желваки. Он еще успел заметить, как в глазах его нареченной мелькнула боль и тут же сменилась наигранным равнодушием. Джоселин, на удивление быстро взяв себя в руки, хрипло рассмеялась.

— Я тут ни при чем, — прошептал он, чуть ли не силой заставив Джоселин повернуться спиной к гробу. — Клянусь тебе!

— Но ведь это правда, не так ли? — негромко спросила она.

Девон молчал. Подбежавшая к ним Эмма схватила Джоселин за руку.

— Надеюсь, ты не станешь расстраиваться из-за чьей-то дурацкой шутки?!

— Конечно, нет, — задумчиво протянула Джоселин. Девон скрипнул зубами.

— По мне так это вовсе не смешно.

Джоселин несмело улыбнулась, незаметным кивком указав на толпу гостей, которые, вытягивая шею, жадно таращились на нее, ожидая, как она отреагирует на эту нелепую и оскорбительную выходку.

— Жаль, что я не знаю, куда поставили гроб для невесты. И еще мне, конечно, хотелось бы самой выбрать платье для своего погребения, потому что черного плаща в моем гардеробе нет.

Потемневший от ярости взгляд Девона обежал лица столпившихся вокруг них гостей.

— Клянусь, если я найду того, кто это сделал, — угрожающе прошипел он, — то этот гроб недолго будет пустовать!

Джоселин робко коснулась его руки.

— Может, вернемся к ужину, Девон? — предложила она. — В конце концов, ничего страшного не произошло. А угрозы вряд ли заставят кого-то признаться.

Девон молча стоял, провожая ее взглядом. Он смотрел, как она невозмутимо прошла мимо этого дурацкого гроба, а Эмма и Уинифред двигались следом за ней, словно ангелы-хранители, и чувствовал, как в груди его закипает злость. Конечно, он догадывался, что Джоселин изо всех сил старается не выдать обиду. Если кто-то хотел подшутить над ним, это еще полбеды. Подобные проделки на приеме у лорда Ферншо были обычным делом, но если какой-то шутник с извращенным чувством юмора рассчитывает, что обида, нанесенная его нареченной, сойдет ему с рук, то он очень ошибается.